В страну итальянцев когда б терпеливо
Искал ты посланцев разумных на диво,
Способных лукавить, в суждениях — зрелых,
Чтоб каждый прославить, увидев, хотел их, —
Тогда бы ты славы заслуживал вящей,
Мой град величавый, над морем стоящий,
Который красою и честью сравниться
Сумел бы с любою латинской столицей.
Но ежели кто-то, приверженный к злату,
Поедет с охотой — но только за плату,
Про общее дело совсем забывая,
Открыто и смело напомню тогда я:
Достоин несчастий, обижен судьбою
Тот город, где власти — с пустой головою.
Бери, человек, что захочешь, бери же!
Что делать! Свое нам дороже и ближе.
Ведь если бы взял свои горести каждый
И в общую кучу свалил их однажды,
Нам стало бы ясно, что мы оплошали,
Все горести наши с чужими смешали,
И каждый бы думал, забыв о покое:
Вернуть бы назад лишь свое — не чужое!
Как верное чадо, ты должен по праву
Родимого града[142] поддерживать славу,
Отчизны былое ты помнить обязан,
Ты с этой землею, как с матерью, связан.
Нас мать породила, вскормила, и все же
Земли этой милой и мать не дороже,
Ведь женское бремя не длится столетье,
В известное время рождаются дети,
А лоно земное и после рожденья
Хранит все живое, все божьи творенья.
Адама когда-то земля породила
И вновь без возврата во чреве сокрыла.
Подумай же здраво, настрой свою лиру!
Прошла моя слава — верни ее миру!
Слагай свои песни, любовью пылая, —
В них дух мой воскреснет и слава былая.
Прославить дано мне отчизну родную.
Народу напомни, что я существую!
Хочу объясниться сегодня с тобою,
Не стану таиться, всю правду открою.
Я здешняя вила, славянская муза,
Но жизнь мне постыла и стала обузой.
В безвестности людям темней, чем в могиле,
Себя мы забудем, коль нас позабыли.
Я в нашей отчизне была знаменита,[143]
А ныне при жизни я всеми забыта.
Ты помнишь поэта Марулича славу?
Латинянам это пришлось не по нраву.
Но годы промчались бесследно, и ныне
У нас помешались на школьной латыни.
Все музы стяжали бессмертные лавры:
Своих почитали и греки и мавры,
вернуться
Динко Ранина (1536–1607). — Родился в Дубровнике, в патрицианской семье; семь раз избирался князем республики. Много путешествовал. По торговым делам часто и подолгу бывал в Италии, где (в Мессине) и было написано большинство его стихотворений, в основном следующих канонам неаполитанских неопетраркистов. Вместе с тем для Ранины характерен интерес к народной далматинской лирике, особенно заметный в его «Хороводных песнях». Несомненно, однако, что народная поэзия привлекала Ранину больше с формальной стороны. В 1563 году сам выпустил во Флоренции два сборника своих стихотворений: в первом собраны стихи на родном языке; во втором — итальянские сонеты. В целом скромное по объему творчество Ранины знаменует собой поворот дубровницкой поэзии к маньеризму со всеми его достоинствами и недостатками.
вернуться
«О розочка моя, бесценное колечко…» — Здесь пародируется стиль эпигонов петраркизма.
вернуться
Юрий Баракович (1548–1628). — Родился в Далмации, недалеко от города Задар, умер в Риме. Будучи католическим священником, оставался пламенным патриотом и поборником литературы на родном, хорватском языке. Без устали призывал к борьбе за поддержание и развитие славянской культуры, что наиболее полно отразилось в обширной эпической поэме «Славянская вила» (1613). В поэму вошла ставшая впоследствии хрестоматийной народная песня «Мать Маргарита», записанная поэтом в Задаре.
вернуться
…в нашей отчизне была знаменита… — Поэт выступает против засилья иностранцев во всех областях жизни Далмации и, в частности, против увлечения литературой на латинском и итальянском языках.