Они снова прошли мимо дома Карфэкса – на этот раз он не показался ей таким зловещим, скорее почти комичным из-за такого соседства настоящей и поддельной готики. Вот и задние ворота со сломанным замком. Затем тропинка среди деревьев, и вот наконец задние дворы рабочих домов. Но ее уже разморило от жары и усталости, и она даже с Чарли больше не разговаривала – только жестами показывала, куда идти.
На первой веревке висело одно постельное белье. Который теперь час? Наручных часов у нее не было, но судя по солнцу – далеко за полдень. Пить хотелось ужасно. И Чарли, должно быть, тоже: лицо у него было бледное и мокрое от пота. Но он шел за ней, не отставая и не жалуясь. Они крались за задними дворами, между Карфэксовским лесом и белеными заборами, стараясь держаться за деревьями, но достаточно близко, чтобы разглядеть за заборами зреющие овощи, копающихся в земле кур, иногда – ребятишек, со смехом гоняющихся друг за другом или тихонько играющих в одиночестве. Наконец, на заднем дворе одного из домов, самого ветхого, они увидели как раз то, что им было нужно: на веревке висело вылинявшее сиреневое платье, уже несколько лет как вышедшее из моды. Должно быть, его уже носили только дома, может быть, в дни стирки и уборки, но для того, чтобы пройти мимо констеблей – в самый раз. Вокруг никого не было – ни детей, ни хозяек, приглядывающих за бельем, ни, слава богу, собак, – и не прошло и минуты, как платье было ее.
Еще три дома – и они собрали все необходимое: в придачу к платью – корсет, лиф-чехол и нижнюю юбку. Все это она собиралась надеть прямо на мужские кальсоны и нижнюю рубашку, но этого не будет видно: снаружи все будет выглядеть вполне по-женски. После катастрофы в лечебнице приятно было провернуть одну за другой три успешных операции, пусть даже это всего лишь воровство белья с веревки.
Заполучив все необходимое, она снова спряталась за деревьями, скинула с себя костюм преподобного Крэшоу и переоделась в женское платье. Чарли затянул на ней корсет так туго, как только мог, но все равно он был ей велик – его прежняя владелица была куда упитаннее. Лиф-чехол был снят с другой веревки и оказался тесноват, а платье тоже болталось слишком свободно, но делать нечего. В конце концов, девушка из того социального круга, к которому принадлежала мисс Кэтрин Монтгомери, едва ли могла рассчитывать на новое платье по фигуре. Кэтрин Монтгомери – ей уже случалось называться этим именем, и теперь оно снова ей пригодится. Конечно, место для примерки нового туалета было не самое удачное – зеркала нет, ветки цепляются за платье. К тому же сразу пришлось обирать репьи с подола, волочащегося по земле. Те, что она не заметила, оторвал Чарли. И все-таки лес, испещренный пятнами света и тени, не уступил бы в красоте и изяществе любому дамскому будуару.
Она заново уложила волосы в низкий пучок, оставив локоны вокруг лица, чтобы сразу было видно, что она женщина – самая настоящая женщина и никто иной, и это вовсе не она еще час назад разгуливала в мужском костюме, – и оглядела себя.
– Кажется, я похожа на гигантский крокус.
Чарли ухмыльнулся:
– Ничего, сойдет. Только вы кое-что забыли. Погодите-ка…
Он вернулся минут через пять, когда Кэтрин начала уже терять терпение. В руке он держал соломенную шляпку – слегка помятую и потрепанную, украшенную шелковыми цветами. А в другой – спелую дыню.
– Ой, Чарли, ты просто гений, – сказала Кэтрин. – У тебя что, и ножик с собой?
– У меня-то? – переспросил он, словно не верил, что она может задать такой вопрос. Чтобы у него, у Чарли Саттона, не было при себе ножа? Он тут же раскрыл свой перочинный ножик и нарезал дыню ломтиками.
– Вот если бы вы Диане про это сказали – ну, насчет того, что я гений, – я был бы вам очень благодарен. А то она думает, что я ни на что не гожусь.
– Вздыхать по Диане – очень глупая затея, знаешь ли, – заметила Кэтрин. Она взяла протянутый ей ломтик дыни и стала высасывать из нее сок, так, что он побежал по подбородку. Она вытерла лицо рукой и облизала пальцы. Эх, надо было стянуть еще и носовой платок. – А это откуда? – Она с сомнением оглядела шляпку, надела ее на голову, стараясь не растрепать прическу, кое-как державшуюся на оставшихся шпильках. Завязала ленты под подбородком. Они были слегка потрепаны на концах.