Русские стражи порядка показались ему забавными — какая-то невзрачная форма, напуганные лица, большинство полицейских как будто вчера окончили школу, худые все, нескладные, глаза выпучили и испуганно хлопают. Да уж, если б такие подошли к Томашу на улице и начали выписывать штраф, скажем, за распитие в публичном месте, он бы с легкостью убежал от них. А будь он в плохом настроении, то уже они бы от него удирали, смешно размахивая в воздухе своими костлявыми руками.
Похоже, кацапские врачи и спасатели сработали весьма оперативно и забили тревогу — сообразили, что выезжающие из города так же могут быть заражены — вон, уже отдали приказ перекрыть все выезды. Ведущая сбивчивым голосом поведала, что в больницы все еще поступали сообщения от тех, кто только-только обнаружил первые симптомы инфекции, а с момента теракта минуло уже почти семь часов! Кроме того, болезнь может оказаться заразной, пока сложно что-либо говорить наверняка.
Томаша вдруг посетила весьма пугающая мысль — так что, получается, если люди начинают заболевать и через шесть, и через семь часов… Это ж выходит, что они могут чуть ли не по всему миру разъехаться, прежде чем поймут, что больны, и, самое главное, прежде чем это поймут другие. Такая перспектива его совершенно не радовала. Польша не так далеко от России, и кацапы частенько бывают здесь не только благодаря низким ценам на еду и одежду, но и с другими целями — проездом в ту же Германию, например. Понимая, что эту информацию не удастся удержать в одной голове, Томаш снова позвонил Павлу.
— Здоров, — жизнерадостно пробасил тот. — Да, ну и удивил ты меня. Черт, за это надо выпить!
— Ага, только я че подумал, Француз, — озадаченно протянул Томаш. — Тут по телеку сказали, что типа многие все еще не знают, что им пора на кладбище. Типа, уже чуть ли не полдня прошло, а они только поняли, что заразу подхватили.
— Ну и? — откровенно не понял Француз.
— Где семь часов, там и десять, а то и двенадцать, дубина, а значит, они могут чуть ли не по всему миру разбежаться и всех заразить. А мы ведь не так уж и далеко…
— Точно…
— Ну ты тупой, — Томаш прижал ладонь к лицу. — Дважды два сложить не можешь.
Повисла пауза, которая спустя несколько секунд прервалась удивленным вопросом Француза.
— А кто тебе сказал-то, что это вообще заразно? Об этом речи нет, или есть?
— Не помню, — честно признался Томаш. — Вроде, сказали, что пока неизвестно.
— В Интернете что-то болтают, но никто не знает, что и как. Так что нечего паниковать, погнали, сообразим по пивку.
— Мать прибьет, — вздохнул Томаш, с облегчением переключаясь на более приличные проблемы.
— Да мы по кружечке, да по домам, — заверил Француз.
— Кто еще будет?
— Ну, обзвоню наших — Дамиана, Рыбаря, остальных тоже… В общем, давай, через часика три подтягивайся.
— Ага, до скорого.
Томаш еще немного поразмышлял над тем, что будет, если москальская бацилла все-таки достигнет Польши. Но пока к этому не было ровно никаких предпосылок — вон, Француз же сказал, что это, похоже, вообще не заразная хрень, а так… Так что если кто и передохнет, так это кацапы, а о них один черт никто горевать не будет.
Вспомнив, как они всей компанией праздновали позапрошлогодние теракты в Волгограде, радуясь, точно дети новой игрушке, Томашу стало немного не по себе. В памяти всплыли просочившиеся в Сеть фото жертв взрывов, глядя на которые Томаш сразу забывал, что трупы вообще имели национальность. Вот и сегодня в новостях показали развороченную центральную площадь русской провинции, усеянную телами, и радоваться такому горю казалось как-то неприлично.
Так, Томаш, стоп, хватит. Что ж ты как нытик, сопли развесил? Можно простить тех, кто веками издевался над тобой? Нельзя, что бы с не случилось. Тем более, что в родном Гданьске все замечательно. Томаш почувствовал, как настроение снова вернулось к прежней отметке. Да и как оно могло держаться на нуле, если через пару часов тебя ждут верные боевые товарищи и вкусное польское пиво?
5. Начало пути
Мы планировали провести у Тараса Тимофеевича только одну ночь, а потом обратиться в полицию в Набережных Челнах, но в итоге остались на два дня. Наш хлипкий план развалился, как только стало ясно, что ехать некуда. Но обо всем по порядку.
Вчера Леха и Семен, отправившиеся на разведку в соседнюю деревню, где было почтовое отеделение, принесли весьма интересные новости. Интернет еще работал, и на почте им даже удалось насладиться кратковременным доступом к Всемирной паутине.
Во-первых, мы, очевидно, совершенно неправильно поняли ситуацию. Правительство решилось на такие кардинальные меры лишь потому, что в городе действительно начало происходить нечто не просто страшное, а вообще не подходящее ни под какие определения. Слова Тараса Тимофеича о неведомой заразе и ядерной бомбе уже казались бредом сумасшедшего, но все это не выдерживало никакого сравнения с теми новостями, что принесли Леха и Семен. Не будь ситуация такой серьезной, я бы решил, что это все дурацкий розыгрыш, ибо поверить в такие вещи означало признать, действительно оказалась похлеще даже самых смелых прогнозов конца света.
В общем, случилось то, о чем, должно быть, мечтали многочисленные геймеры и любители Джорджа Ромеро со всего мира. Нет, мертвые не встали из могил, упаси нас Бог, но живые были ничуть не лучше. Люди, оказавшиеся в непосредственной близости к взрыву непонятного вещества, скончались за считанные минуты — передозировка, не иначе. А те, кто стоял подальше, почувствовали легкое головокружение и тошноту. Их развезли по больницам, на центральную площадь стянули буквально весь городской автопарк автомобилей «Скорой помощи». Примерно через час некоторые из госпитализированных внезапно начали жаловаться на резь в животе. Очевидно, их тела разрывала невыносимая боль — люди ужасно кричали и обильно потели, тараща налитые кровью глаза в пустоту. А потом они вдруг умолкали и теряли сознание. Врачи, еще совершенно не подозревавшие, что происходит, делали все возможное — реанимация, капельница, приборы, трубки… Но тут «больные» вдруг возвращались к жизни, открывали глаза и с безумными звуками начинали разносить все вокруг.
Они дрались насмерть друг с другом, используя кулаки и зубы. Доставалось и тем, кто не понимал, что происходит, и безуспешно пытался растащить дерущихся, думая, что это обычная потасовка. Отдельно говорилось и о том, что некоторые зараженные плюют во все стороны, целя в глаза. В слюне зомби содержалось какое-то едкое вещество, которое заставляло глаза сильно зудеть и при попадании на сетчатку могло привести к временной слепоте. Атакованная таким способом жертва теряла подвижность и становилась легкой добычей.
Люди поняли, что имеют дело с вирусом, уже после первых видео, загруженных отважными очевидцами на YouTube. Если инфицированный кусал здоровую жертву, та была обречена. Любой контакт с кровью зараженного гарантировал скорую потерю рассудка. Очевидно, наши власти (как, впрочем, и любые другие) были потрясены и неспособны среагировать оперативно и адекватно. Но, с другой стороны, какая реакция может называться адекватной в ситуации, которую невозможно было предусмотреть и с которой никто и никогда прежде не сталкивался? Я как-то читал, что в США и Великобритании Министерства Обороны всерьез разрабатывало программу на случай атаки зомби. Вот посмотрим теперь, что у них получится.
В итоге уже через несколько часов зачищать Ижевск стало поздно — зараженные были везде и повсюду, а в больницы сыпались звонки от тех, кто только-только начал понимать, что с ним происходит что-то неладное. Видимо, это были те, кто в момент взрыва находился далеко от эпицентра или кто имел контакт с кровью зараженных. Увы, им не удалось избежать печальной участи.
Самое интересное, что предположения Семена оправдались — вирус мог сидеть в организме и не выдавать себя достаточно долгое время, предположительно до семи-восьми часов. Таким образом, все крупные и средние города Поволжья уже были охвачены эпидемией, но по ним уже не били ни бомбами, ни ракетами. Армия, можно сказать, практически полностью самораспустилась — солдаты, узнав, что творится, начали разбирать оружие и группами, состоящими из земляков, покидать воинские части и на всех парах мчаться домой — офицерам-то наверняка сообщили, что вирус заразен и способен расползтись по стране за считанные часы и дни, а уж потом информация дошла до срочников. У меня язык не поворачивался назвать это дезертирством, я бы сам сделал точно так же.