Леха со страху врезал ему прикладом в затылок, и зомби рухнул, как подкошенный, успев при этом сломать пару-тройку сухих веток. Громкий треск пронзил лесную тишину, и мы испуганно замерли с перекошенными от страха лицами. Никто не обращал на нас внимания! Даже те, кто еще не успел впасть в «спящий режим».
Прошло несколько долгих секунд, а потом Леха побежал. Теперь и я перепугался на шутку, а от дурацкого любопытства не осталось и следа. Добираясь до субару мы, наверное, поставили новый мировой рекорд в беге с препятствиями. Добежав, сразу нырнули в уют салона и помчались назад.
Лишь когда мы добрались до поворота на шестьдесят третье шоссе, оставив на юге городок Ломзу, Леха расслабился и закурил. Он с наслаждением выпускал дым в приоткрытое окно, другой рукой поглаживая автомат.
Мы очень долго проехали в полном молчании. Наверное, часа полтора, а то и два. А потом Леха заявил, что хочет есть. Мне пришло в голову одно место, где я часто бывал проездом, когда ездил на автобусе из Гданьска в Варшаву и обратно.
Позади остался Ольштынек, и вскоре потянулись ухоженные частные дома. Только Лехе до Европы больше не было никакого дела, он был весь на взводе.
— Ну что, скоро? — нетерпеливо спросил он.
— Да, мы уже в Оструде. Пара минут, и мы на месте.
После увиденного в лесу я понадеялся, что зомби больше не будут нападать на нас. По крайней мере, так, как раньше, выбегая из кустов или из-за угла дома.
В Оструде их было немного, и все они двигались куда-то вглубь города, в то время как мы двигались вдоль его восточной окраины. Один раз нам даже пришлось притормозить и почти полностью остановиться, чтобы пропустить небольшую группу зараженных. Никто из них даже не повернул головы, все ровно шагали в одном направлении примерно в одном темпе — выбивались только старики, дети и раненые.
Все вокруг залила слепящая боль, и я снова услышал этот пронзительный звук. Он шел из моей головы, откуда-то изнутри, танцуя в моей черепной коробке и царапая ее стенки. Реальность тонула в боли, замещаясь ею. Из носа хлынула кровь, голову закружило, и, похоже, мозг наконец-то сжалился над телом и решил уйти в самоволку, подарив мне блаженство временного забытья, как звук начал отступать. О нет, он уходил не сразу, не исчез в одно мгновение, как сегодня утром в Белостоке. Он медленно таял, подобно снежному сугробу под мартовским солнцем, но, как и снег весной, писк не хотел уйти быстро.
Так или иначе, картинка вокруг начала проясняться. Проступили очертания домов и силуэты деревьев, серая лента асфальта впереди, Леха с мокрым от пота и слез лицом бился покрасневшим лбом о бардачок. Я придержал его за плечо, прекратив самоистязание. Все кончилось, все стихло. Просто в Белостоке мы быстро скрылись из виду, а здесь мы слишком долго были в зоне поражения.
Зомби прошли. Они пересекли дорогу и скрылись в переулке. Звуки снова исчезли из мира, даже провода не гудели. Хорошо, что мне удалось на автопилоте остановить машину, иначе мы неминуемо врезались бы в зомби с предсказуемыми последствиями.
— Леха, все, все, они ушли.
Друг открыл глаза и уставился на меня мутным взглядом.
— Димыч, у тебя вся морда в крови.
Я посмотрел в зеркало заднего вида и обомлел, а потом раздраженно выругался. Кровь из носа запачкала куртку и продолжала струиться бодрым теплым ручейком, но это было еще не все — кровоточили и глаза, из уголков которых тоже потянулись красные дорожки.
— Тьфу, блин, — выругался я. — Надо аптечку поискать.
Аптечка без проблем нашлась в багажнике. Новая, ни разу не открытая. С Лехиной помощью я быстро заткнул нос ватными тампонами и обтер испачканное лицо. К счастью, кровотечение из уголков глаз остановилось быстро.
— Садись, отъедем, — бросил я Лехе.
Едва мы тронулись, как он спросил.
— А теперь ты что-нибудь видел?
— Нет, я вообще как будто ослеп. Какие-то круги перед глазами плясали, точки… Я уж думал все, конец. Уж лучше бы снова глюки были… А что?
— А я видел, — хрипло ответил Леха. — Не поверишь, дружище, да я и сам с трудом верю. Я как бы смотрел их глазами!
— А я вам боялся в этом признаться, — у меня как гора с плеч свалилась. — Они тоже мне показывали это.
— Думаешь, чего я как девка расхныкался? — продолжал Леха. — Я ж не договорил. Сперва я как бы побывал в их памяти. Был какой-то маленькой девочкой, которая заперлась в комнате от зараженного мужика — отца, должно быть. Так он выломал дверь с одного удара, вытащил ее из-под кровати и начал бить и кусать. Прибежала ее мать, шарахнула его по башке, тот откинул копыта. А потом я — то есть та девчонка — открыла глаза, и все было как-то по-другому.
— То есть ты был ей, но уже зараженной? — уточнил я.
— Ну да, — Леха кивнул, потом громко высморкался за окно и вернулся к рассказу. — Лицо матери было каким-то расплывчатым, она протянула руку, поставила на ноги, погладила дочурку. А потом вдруг раз — и контуры стали резкими, четкими, и я вцепился в лицо той женщины зубами. Ну, девчонка эта укусила ее, значит.
— Ничего себе! Интересно, почему я сейчас ничего не видел…
— Наверное, эта хрень на всех по-разному действует, — пожал плечами Леха. — Не знаю, не думаю, что это глюки были, я ж в психах не числился никогда.
— Нет, это нам не показалось, и ты, и я, мы видели все по-настоящему, — уверенно сказал я. — Надо научиться бороться с этим, не пускать их к нам в голову. После того раза из меня как будто душу вынули, и я нескоро вернулся в норму.
— Да, у меня такое же ощущение. Похоже на то, как если бы мне холодной рукой залезли во внутренности и все там переставили местами.
Мы подъехали к хорошо знакомому мне пятачку, где разместилась заправочная станция, пиццерия и пара ларьков с фаст-фудом.
— Все, прибыли, — объявил я. — Видишь АЗС? Вот туда я постоянно бегал за кофе, когда автобус здесь делал остановку.
— Это, конечно, очень интересно и захватывающе, но меня куда больше беспокоит, нет ли здесь этих уродов.
Не рискуя вылезать из машины, мы произвели тщательный осмотр местности. Ни малейшего признака зараженных здесь не было. Единственное, что насторожило Леху, так это поднимающаяся к небесам струйка черного дыма.
— Просто что-то горит в городе, — успокоил его я. — Помнишь, как Казань и Нижний пылали? Вот и здесь то же самое. Давай, прошу к столу.
Мы расселись на пластиковых стульях при одном из ларьков и достали еду. Костер решили не разводить, не хотелось здесь задерживаться, так что будет довольствоваться сухомяткой. Я все надеялся на то, что в моей квартире еще есть газ и получится нормально пообедать или поужинать там. Поэтому на сей раз перекусили в лучших традициях посетителей кинотеатров — чипсы, шоколадные батончики и газировка.
— Слушай, надо бы парням позвонить, — вспомнил вдруг Леха. — Как они там сами-то.
— Да, сейчас.
Я набрал номер Семена — не хотелось отвлекать Ваньку от вождения. Друг ответил после второго гудка. Едва я включил громкую связь, как Семен возбужденно заговорил:
— Блин, парни, вы не поверите! Еле уехали сейчас! Прикиньте — катим себе по шоссе, никого не трогаем, и вдруг целое стадо этих ненормальных переходит дорогу. Притормозили, и опять ЭТО началось! Ванька вообще отключился сразу же, пришлось мне жать на тормоз. Ладно, хоть успел машину остановить, а то ко мне тоже шиза пришла, кажись. Я такие вещи видел, что даже говорить не буду…
— А и не надо, — перебил его Леха. — Все уже успели посмотреть эти ужастики. Вы сейчас где?
— Город проехали, большой такой, промышленный, — ответил Семен. — Не помню названия, к сожалению.
— Лодзь, — сообразил я, бегло прикинув, сколько они могли проехать с момента нашего расставания. — А зомби куда шли? Вообще, куда они все идут?
— Ну, эти явно в город шли, — тут же отозвался Семен. — Только не знаю, что они там делать будут — все небо прокопчено, там похоже что-то серьезное горело или еще горит, не знаю. Как с погодой у вас?
— Нормально, пока солнечно.
— А у нас закапало вот.
— Понятно говоришь. Ванька там не спит за рулем?
— Нет, привет вам передает.
— И ему привет, — ответили мы с Лехой. — Ладно, Семен, еще созвонимся. Если еще что-то подозрительное заметите, звоните сразу же нам. Будем оповещать друг друга обо всех этих странных переменах, что с ними творятся.