Становится так больно, что все звуки вдруг разом исчезают. В ушах будто вата, я ничего слышу, а глазами проносится картинка с падающей девушкой, застреленной Лехой. Я смотрю налево, и вижу огромную толпу зомби, которую мы каким-то чудом не заметили издалека. Они растянулись живой цепью на километра полтора, и шли к дороге. Лишь потом я понял, что они шли в сторону Гданьска из Орунии, а тогда я был просто потрясен их количеством, задавая самому себе риторический вопрос — откуда они взялись?
Как бы быстро мы ни ехали, уйти от них бы не получилось, их слишком много, они везде. Я с удивлением смотрю на руль, который запрыгал в руках из стороны в сторону. Это они, они пытаются выхватить его и сделать так, чтобы мы разбились. Но за что? Мы убили… Убили многих из них. Они долго терпели, но после бойни в Оструде их терпению пришел конец. Теперь наша очередь отдать жизнь.
Я жал на газ, как безумный, стрелка опустилась до ста восьмидесяти километров в час. Всеми силами я противился раздирающей голову боли и ментальному натиску… зомби? Нет, не зомби. Это уже не зомби. Это что-то другое, новое.
Мне удалось, упругим усилием я выдавил чужеродное присутствие из своего разума. Они больше властны над нами, они потрясены, они не ожидали. Они разозлились еще сильнее.
Увы, я не видел Лехиного лица, весь сосредоточенный на том, чтобы удержать машину. Мощный удар пришелся прямо на водительскую дверь, она вогнулась внутрь и больно уперлась в левое бедро. На руки и колени посыпались острые осколки, но я не замечал их.
Я вцепился в руль, как капитан в штурвал во время шторма, понимая, что мы висим на волоске. Зараженные испустили громкий крик, и я закричал вместе с ними. Они нанесли последний удар прямо по хвосту субару, и машину замотало на дороге. Был бы на моем месте Ванька, он бы справился, а я… Я тоже справлюсь, я должен! Руль в сторону заноса, но не перекрутить, приотпустить газ. С замиранием сердца я ловил дорогу, и эти доли секунды растянулись на часы. Все было так медленно, так плавно. Наконец, шины как следует сцепились с асфальтом, и машина пошла ровно.
Леденящий душу вой вместе с зараженными остался позади, а впереди раскинулись знакомые улицы Гданьска. Показался Старый Город, величественный и прекрасный, вынужденный терпеть нелепое соседство архитектурных уродцев социализма и капитализма. Мой воспаленный и уставший от борьбы с чудовищами разум отгородился от реальности, воспринимая всю поступающую из окружающего мира информацию с задержкой, подвергая ее тщательной фильтрации.
Именно поэтому я не сбавил ход, когда нам посигналили люди, сидящие в солидном джипе. Они явно хотели что-то сказать нам, предупредить, да только я не понял. Вернее, слишком поздно понял.
Наш многострадальный субару юзом вписался в крутой поворот, и мы нос к носу столкнулись еще с несколькими сотнями зомби. Они заметили нас и даже прибавили шаг, но были еще слишком далеко, чтобы воспользоваться своими сверхъестественными способностями.
— Нет! Разворачивай! — зарычал Леха и в панике вцепился в руль, выдергивая его из моих рук.
Леха сорвался, он больше не контролировал себя. Его богатырская сила не замечала моих жалких потуг, он вырвал руль, и машина резко, на миг приподняв левые колеса в воздух, соскочила с дороги и на огромной скорости по диагонали помчалась через обочину в небольшую аккуратную арку и во внутренний дворик.
Всеми силами я навалился на руль, выкрутил его, насколько это было возможно, и вдавил педаль тормоза в пол. Увы, машина все же зацепила угол арки, и дальше, как я узнал позднее, несколько раз перевернулась и остановилась лишь от удара о стену старинного здания. А тогда, едва асфальт в первый раз встретился с крышей автомобиля, я сразу же погрузился в спасительную тьму, которая великодушно приняла меня и укрыла от всех сегодняшних кошмаров.
25. Прорыв
Один конец прозрачной трубки надевается на пипетку медицинской груши, или, если уж по-простому, клизмы. На второй конец натягивается гайка, желательно потяжелее, ибо ей предстоит сыграть важную роль грузика. Затем как следует сжимаем клизму, опускаем конец трубки с гайкой в бензобак и медленно ослабляем хватку. Бензин весело бежит вверх и все, что остается сделать, это перегнуть и сжать трубку, отцепить клизму и, наконец, вставить трубку в бензобак или любую другую емкость.
Хамза с интересом следил за манипуляциями Виктора, заодно посматривая по сторонам и держа оружие наготове. Виктор тем временем опустошал уже третью машину. Первые два бака дали ему бензин для своего автомобиля — компактного темно-зеленого рено — а из третьего он наполнил четыре больших канистры.
Было видно, что Хамза торопится, но не хочет нервировать Виктора. Виктор, в свою очередь, все прекрасно понимал и стремился завершить свои дела как можно быстрее, ведь еще нужно помочь другу.
Зараженные периодически мелькали в соседних переулках, один раз даже четыре человека, по виду отец, мать и двое сыновей-подростков, как ни в чем не бывало, вышли из соседнего подъезда. Хамза и Виктор быстро пригнулись, пряча головы за припаркованными вдоль тротуара автомобилями, но зомби не удостоили их ни малейшего внимания. Зомби, как железные опилки, тянулись к загадочному магниту.
Когда зараженные только появились в поле зрения, в голове снова зашумело. Хамза чуть не начал стрелять, но Виктор, повинуясь внезапному наитию, остановил его — пришлось всем немалым весом навалиться на ствол дробовика. Но в этот раз боль длилась недолго. Зомби скрылись за углом, и все, как будто бы ничего и не было. Да и их было слишком мало, чтобы причинить людям серьезный вред.
— Виктор…
— Да-да, Хамза, закругляюсь, — нервно перебил Виктор. — Давай, подгоняй свою машину вон к тому синему фиату.
Хамза сделал выбор в пользу нового корейского джипа, поскольку планировал в случае чего ехать проселочными дорогами, а то и вовсе по бездорожью. Надо сказать, ему повезло — бак машины был почти полон, а в емкий багажник с легкостью уместилось еще шестьдесят литров бензина в канистрах. Хамза порывался поставить еще несколько на задний ряд, но на той заправочной станции канистр больше не было, а другие АЗС находились на порядочном удалении, и добираться до них, вероятно, пришлось бы через полчища зомби, прущих к Сене.
Виктор и сам не ожидал, что бывший военный будет с таким интересом разглядывать, как он сооружает примитивный самодельный насос для откачки чужого бензина. Наверное, это был первый и единственный раз, когда Хамза был в роли подмастерья, а не маститого учителя.
Бензин глухо ударил по жести канистры, когда легкий западный ветер принес пока еще далекий и едва уловимый вертолетный стрекот. Звук рассекающих воздух лопастей становился все ближе, и вскоре в небе уже можно было различить три маленькие темные точки, неспешно бороздящее воздушное пространство над французской столицей.
— Надо уходить, — нервно облизал сухие губы Хамза. — Они сейчас самолеты подгонят, и начнется. Черт, я думал, это будет не так быстро!
Да, вот-вот, похоже, все и закрутится. Даже в воздухе заискрилось напряжение, предвосхищение грядущего торнадо. Только бы успеть выехать на шоссе! Там уже будет более или менее безопасно. Виктору еле хватило терпения залить канистру до горловины. Едва закрутив крышку, они с Хамзой прыгнули каждый в свою машину и, не медля, поехали за Анжеликой.
Приближение зомби теперь можно было заметить, даже когда зараженные не попадали в поле зрения. Все начиналось с тихого шипения, которое можно принять за помехи в радиоэфире или даже за ветер. Чем ближе были зомби, тем отвратительнее становился звук — иногда это шипение расщеплялось на невыносимое сочетание высоких и низких звуков, а иногда просто обращалось в писк или, напротив, низкий глухой рокот, от которого все внутри начинало прыгать.
В таких случаях Хамза, ехавший впереди, сразу же менял маршрут, сворачивая в проулки и даже в сквозные дворы. Он очень спешил, и Виктору стоило больших усилий не отставать от проводника. Пару раз Хамза выбирал неверные направления, и тогда телепатическая атака зомби обрушивалась на них всей мощью, заставляя стискивать зубы и впиваться пальцами в руль.