Выбрать главу

Вот так с тех самых пор весь Купавная и зажила: богам молились на своем исконном, старославянском, а «в обществе», старались, хотя бы через слово употреблять законные государственные слова, водрузив попутно на Кащея почетную просветительскую обязанность. Хотя, справедливости ради стоит сказать, он и раньше тем же себя развлекал, на добровольной основе, пропустив через свой старенький дом за десять лет пару поколений купавцев, освоивших грамоту и письмо. За паспортами же ездили партиями (семьями) и в свой вассальный центр — все тот же Бадук. Что же касается отношения к «дорогим» гостям и особым похоронным ритуалам, то здесь… все, как обычно… И смешно и грустно. Хотя, на моей жизни эти перемены совсем не отразились, потому, как паспорта у меня до сих пор нет, грамоту я освоила еще в детстве, а к язычеству никакого отношения не имею, являясь одновременно и внучкой местного волхва и «богопротивной» дриадой по матери. Но, то для всех, кроме моей семьи большая и постыдная тайна…

____________________________________________

1 — В данном случае имеется в виду автобиографичная книга «Странствия рыцаря Герберта Лазурного. Ветра континента», широко известная во всей Ладмении.

2 — Весевого (деревенского) старосты.

3 — В среду.

4 — Нелегальный ввоз (внос) в страну товаров из соседних государств. В данном случае имеется в виду, с территории Джингара и секретными горными тропами.

5 — Идолы языческих божеств на местном капище выставлены кругом (хороводом), в центре которого находится их Верховный владыка — Перун.

6 — Мокоша или Мокошь — языческая богиня, покровительница женщин, детей, брака и всего домашнего хозяйства.

7 — Идолы, выставляемые на подъездных дорогах к языческим селениям с целью охраны оных от злых духов.

8 — Аппарат, в данном случае, перерабатывающий молоко в сливки и молочный «обрат».

9 — Органа охраны порядка в стране и судебного.

ГЛАВА 2

Сразу за весевыми огородами, чернеющими свежими грядками, начался лес. Сначала повел узкой тропкой меж кустов орешника и терпко-душистой калины, а потом окунул в надежную тень щекочущих небо седых дубов, кое-где расцвеченных вязами с завитыми толстыми змеями корнями. То был лес особый — охранный, другим своим концом, как широкими рукавами, обхвативший озерцо с точно таким же названием, что и сама весь — Купавным. Вот только купаться в том озере не рискнул бы никто из местных жителей. А неместных наши кущи сами не пускали, нагоняя «непонятную» тревогу охранными знаками, рассыпанными вдоль границ всего этого «заповедника». Да и не одних людей он не пускал. Я лично, за свои девятнадцать лет жизни, не встретила на здешних тропках ни одной «единокровной» дриады, а озеро наше, на берегу которого все эти годы прожила, не имело своего водяного «хозяина». Потому что единоличным хозяином всего богатства вокруг, с птицами, зверьми, деревьями и цветами был грозный волхв Угост… Хотя, о чем это я? Ведь, одну то дриаду я уж точно знаю с самого своего рождения? Но, все дело в том, что для меня она — существо без расы, пола и возраста, лишенное каких бы то ни было признаков, потому как, заменяет собой все существующее на свете многообразие.

Вот рядом с этим «бесценным» сокровищем я и ерзала теперь на кухонной лавке, пытаясь нахально заговорить ему (ей) зубы:

— Я ведь правда спешила, да только, у Кащея пришлось задержаться. Забегала лишь книжку ему отдать, пока батюшка Угост не возвратился, а пришлось детишек развлекать. Ой, а кого я еще видала… — Адона с прищуром посмотрела на меня, развернувшись от дровяной плиты, и взмахнула в воздухе ложкой. — Ага, — правильно рассудила я, сей поощряющий знак. — Тетка Галендуха велела тебе кланяться и благодарить за настой от костной ломоты. И просила еще его сделать, — теперь взгляд моей няньки выражал большой вопрос. — Ну да. Видно, за мужем своим не уследила опять, — ехидно скривилась я, соображая в это время, по каким событиям еще Адону не просветила… Оставалось лишь последнее. — А еще я Леха видала…И не только видала. Ну, Адона. И не надо на меня так смотреть. Тебе ли не знать, что ничего путного из этого не выйдет? Тем более, после того, как он ко мне лобызаться полез, — вспомнив обстоятельства шестидневной давности, брезгливо передернула я плечами и с вызовом посмотрела на женщину. — Ты же знаешь, что у дриад свои принципы и, если мы и лобы… целуемся, то только по любви… И даже такие, как я. Тем более, такие, как я… — закончила, уже хмуро отвернувшись к окну, и услыхала сбоку от себя глубокий вздох Адоны.