Каждый номер журнала (поистине, сизифов труд!) Рува готовил один. Помощников у него не было, если не считать Анны. Только с ней он обсуждал свои планы. Да, в его окружении были люди куда умнее, образованнее и тоньше. Ей было удивительно и лестно, что именно она, столь далекая от журнального дела, оказалась его единственным, пусть и неофициальным, советником.
Уже после выхода первых номеров журнал если не по объему (он был раза в два-три тоньше), то по качеству стал успешно конкурировать с толстыми журналами метрополии. Так что печататься в нем стало не зазорно даже маститым литераторам. Сначала, эмигрантам — Аксенову, Коржавину, Некрасову, а когда началась перестройка — и советским писателям.
Теперь уже смело можно сказать, что именно этот журнал оказался главным культурным достижением русских израильтян, начиная с 70-х годов и по сию пору. Выпуск каждого нового номера отнимал у Рувима безумно много времени, но он не жаловался, ибо был увлечен своей работой. Многие находили, что это и есть его истинное призвание.
Вскоре, помимо журнала и еженедельных газетных рубрик, на Руву была возложена еще одна «почетная» нагрузка. Упомянутые выше благодарные авторы, обретя некоторую известность, начали устраивать свои творческие вечера. И просили Руву, чтобы именно он сказал о них несколько добрых слов. Он никогда не отказывался, аудиторию чувствовал прекрасно, за словом в карман не лез, мгновенно реагировал на самые неожиданные реплики из зала. Вскоре организаторы любых культурных мероприятий стремились залучить его в ведущие. Эти вечера (а они происходили не реже 2 раз в неделю) отнимали у него время, зато добавляли популярности. Вот и получилось, что Рува стал непременной частью здешнего культурного пейзажа.
После той их прогулки по Старому Городу Анна и Рувим виделись все чаще. И настал день, когда она пусть и чувствовала себя Золушкой, но не той — из начала сказки, а той, что на балу, когда принц ее приметил. И даже позже — когда он собственноручно надел ей хрустальный башмачок. Пусть новоявленной Золушке должно было стукнуть 44, и носила она башмачки 39-го размера. Это ведь мелочи! Главное, что все невозможное сбывалось, сбывалось… Как в сказке.
Никто, ни один человек такого поворота событий не ожидал. Все твердили одно и то же — мезальянс! Как-то раз Анна передала Руве случайно подслушанный разговор на эту тему. Он рассмеялся и спросил:
— Ты видела мультфильм «Мой зеленый крокодил»?
— Нет, не видала…
— Стоит посмотреть, — заверил ее Рувим. — Там главная героиня — прекрасная корова. С длиннющими ресницами. И вот ее полюбил плюгавый такой крокодил. Правда, он был поэт. И у них случился роман. Когда корова шла мимо болота, оттуда выныривали бегемоты и прочая живность, и, увидев ее, говорили: «Не понимаем. Вы такая красивая корова, а он такой… зеленый-зеленый»…
— Да, похоже, — грустно улыбнулась Анна. — Только у нас все наоборот. Ты — красивая корова, а я — зеленая-презеленая.
— Ничего, — ответил он. — Я люблю зеленый цвет.
— И чем там кончилось?
— Да грустно кончилось. Наступила осень, и у них не осталось ничего общего — ни цветов, ни листьев…
— Вот и у нас так будет.
— Нет, не будет. Цветов, и листьев на наш век хватит.
Конечно, это было чудо! Пусть и запоздавшее. Как если бы отломившаяся от ствола иссохшая, давно неживая ветка вдруг зацвела. Анна ни за что не взялась бы облечь в слова чувства, которые захлестнули ее. И не хотела. Радость? Восторг? Счастье? А еще ее ни на миг не оставляло волшебное чувство головокружительного и нескончаемого полета, которое лишь усиливалось со временем.
Одновременно у Анны не пропадало ощущение, что это происходит не с ней. Она зажмуривалась от ужаса при мысли, что рано или поздно Рува исчезнет из ее жизни. Она проснется, а его нет рядом. Кто-то его «уведет» или, не дай бог, что-то случится… Этот страх, что все вдруг пройдет как сон, и она снова плюхнется в тину своего жалкого существования, не покидал Анну ни на миг. Она повторяла про себя, как заклинание: «Они жили долго и умерли в один день». Да, вот она — формула счастья!