Слово было произнесено, толпа возбудилась. Гости передачи и участники обсуждения из зрительного зала рвали друг у друга микрофоны… Одни вспоминали недавние громкие процессы, когда перед судом представали врачи, прекратившие страдания пациентов. С точки зрения части присутствовавших, такой акт был проявлением милосердия. Другие соглашались с представителями церкви, что отобрать у человека жизнь может лишь тот, кто ее дал. И негоже медикам играть в бога.
«Руководитель» ЦДЭ удовлетворенно кивал и время от времени подливал масла в огонь. В частности, когда заговорили об осужденных врачах, он напомнил, что медицина за последние полвека развивалась очень быстро. И что сейчас вполне реально поддерживать жизненные процессы в почти мертвом теле.
— Вы хотите сказать, — ехидно поинтересовался один из противников закона об эвтаназии, — что человечество должно отказаться от современных методов лечения и оставить лишь малоэффективные, но зато проверенные веками «народные средства»?
— Отнюдь, — неожиданно резко ответил «руководитель». — Просто, как мне кажется, мы давно уже присвоили себе право продлевать жизнь. Фактически медики играют в бога уже давно… Только когда речь идет о продлении жизни, это считается прогрессом науки… А не есть ли это нарушение воли Божьей — поддерживать жизненные процессы в телах, которые самостоятельно этого делать уже не могут? В телах, которые не проживут и минуты, будучи отключены от аппаратов искусственные легкие, искусственные почки, искусственное все остальное?
Тут кто-то с места выкрикнул «долой ЦДЭ», соседи зашикали на него, но выкрикнувший не унимался. Слово за слово — никто не заметил как, но участники дискуссии от взаимных оскорблений и упреков плавно перешли к потасовке. Ведущий попытался разнять дерущихся, немедленно получил в зубы, после чего на экранах телевизоров появилась реклама зубной пасты.
На следующий день газеты вышли с заголовками «Скандал вокруг ЦДЭ», «Чья возьмет?», «Трудно ли быть богом?». А в одном, самом известном и самом скандальном издании была проанонсирована дискуссия, во время которой должны были скрестить шпаги противники ЦДЭ и часть думцев, проголосовавших за принятие возмутительного закона. Дискуссия не состоялась. Была отменена без объяснения причин. Точнее, причины-то были названы, но выглядели они скорее как отмазка. Общество замерло в ожидании — что сейчас будет! Но спорщиков ожидало разочарование: как по мановению волшебной палочки, все публикации на тему ЦДЭ прекратились. Главному редактору той самой скандальной газеты, вскоре принявшему участие в передаче «О жизни без прикрас», даже вопрос задали в прямом эфире: «Почему вы вдруг так резко изменили свою позицию?» Главред к вопросу явно подготовился. И ответил, что, мол, позиция газеты как раз и состояла в том, чтобы дать возможность высказать разные точки зрения. И «круглый стол» был уже подготовлен, даже помещение арендовали, но в последний момент думцы отказались. На вопрос же, почему, по его мнению, прекратились все публикации на эту тему и не стоит ли за этим власть, главный редактор бодро ответил, что тема себя изжила и что руководство ЦДЭ по-своему право, надо дать им время поработать, а не делать скоропалительных выводов в отсутствие конкретных фактов.
Глава 2
Какое-то время о ЦДЭ не было ни слуху ни духу. Даже пикетировавшие центры сумасшедшие старушки слегка подустали и переключились на другой, непосредственно затрагивающий их интересы скандал — через две недели после возмутительной телепередачи как по заказу объявил себя банкротом один из самых крупных негосударственных пенсионных фондов. Поскольку это был далеко не первый случай в историк страны, когда у большого числа граждан отбирались честно заработанные или накопленные деньги, думалось, что и на этот раз все пройдет гладко. Ну побунтуют немного пенсионеры, ну дадут им какую-нибудь компенсацию в размере, скажем, десяти процентов от лежавшей на счету суммы. Однако ж между прошлыми случаями и теперешним имелась одна существенная разница. Нынешние вкладчики, враз лишившиеся своих накоплений, были людьми, чья молодость пришлась на бурные годы перестройки и становления капитализма в России. Эти люди не страдали пиететом перед властью, не боялись репрессий и четко понимали, что за свои интересы надо бороться. Посыпалась волна судебных исков, глава обанкротившегося фонда попытался выехать за границу, но был задержан в аэропорту, доставлен в прокуратуру, откуда после пятичасового допроса был отпущен под подписку о невыезде.