- Не ной. И так тошно. Я иногда не знаю, куда от мыслей деваться.
Мы с тобой тоже материал для операций. Придут молодые, борзые и разрежут нас как кроликов на починку богатеньких.
- Хватит, надоел, - крикнул Смелов.
- Все. Ухожу. Но должен предупредить тебя, что с грузом смерти за плечами, ты не должен искать защиты от себя у Даши и сына. Пощади их.
- Уходи! - вне себя закричал Смелов. - Убирайся.
Борис смотрел хитренько на мать. Он положил карандаш и объявил:
- Осталось тридцать пять дней и семь часов до приезда папы. Я пошел гулять.
Он выскочил за дверь, а Даша присела на стул. Неспокойные мысли будоражили её голову. Звонок в дверь отрезвил её. Она подошла к двери, не глядя в глазок, открыла. Перед нею стоял мужчина, пожилой, важный, с копной седых волос.
- Разрешите войти? - спросил её гость и, не дожидаясь приглашения, шагнул внутрь коридора. Даша закрыла дверь и, немым вопросом побудила незнакомца рассказать о причине визита.
- Я Пантелей Романович Калинин, хозяин клиники, где работает Эдуард Смелов.
- Понятно. Вы отец его жены, - несмело промолвила Даша.
- Да. Лидии, которая страдает без вины. В окно взгляните.
- Зачем? - удивилась Даша. - Зачем? - повторила она, подходя к окну. - Там у машины стоит незнакомец. Зачем он держит за руку моего сына?
- Вопрос хороший. Этот человек может сделать так, что вы больше никогда не увидите своего Бориса. Вам понятно?
- Что я вам сделала плохого? - охрипшим от волнения голосом, спросила она.
- Не бойтесь за ребёнка, пока не будет от меня знака, он никуда не денется.
- А если?
- Он уедет в машине вместе с человеком, который находится рядом.
- Что вам угодно?
- Отпустите Смелова. Живите, как и раньше, без него.
- А сын? Он ждет его. И Эдуард, я знаю, тоже не сможет без него.
- Я отправлю Бориса учиться в Берн. Вместе с вами. Вы будете там жить. А сейчас откройте дверь, впустите человека.
Даша машинально выполнила приказание. В квартиру вошел мужчина, одетый с иголочки, неординарной наружности. Отрицательно-волевое выражение лица испугали Дашу. Она вопросительно посмотрела на профессора. Снова перевела взгляд на гостя.
- Вы кто?
- Извольте представить, Дашенька, это ваш муж.
- Но я не собираюсь замуж, - вспыхнула от гнева хозяйка.
- Я тоже не собираюсь жениться на вас, у меня есть жена, дети. А это хорошо оплачиваемая роль и текст её вы обязаны выучить.
- Зачем вам этот фарс? Я не смогу жить рядом с человеком, который мне не нужен.
- Он нужен для Смелова. Вы позвоните ему и скажете, как, радуясь за сына, не признались в том, что существует новый гражданский муж. И вы с ним уезжаете заграницу. С Борисом Эдуард встречаться будет, как только вы прибудете на каникулы, на праздники. Но общаться с сыном Смелов будет без вас. Например, у родителей в селе. А вы в это время будете находиться со своим новым мужем, то бишь с ним, - Калинин указал на гостя, тот поклонился.
- Но я люблю Эдуарда, - залилась слезами женщина. - Люблю.
- Тогда вам придется оплакивать его на кладбище, если он вернется к вам. А сына сейчас увезут от вас навсегда. Вот чек. Здесь хватит на несколько лет. Там видно будет.
- Я согласна, - еле слышно сказала Даша. И громко крикнула, - согласна!
Профессор подошел к окну и сделал отрицательное движение рукой. Стоящий рядом с Борисом мужчина отпустил руку парня и хлопнул его по плечу. Даша проводила профессора на лестничную клетку, вернулась в квартиру. Села у стола и заплакала. За дверью раздался топот ног. Она зарёванная вскочила и бросилась навстречу сыну. Он вбежал в комнату и остановился, увидев чужого человека. Подошел к нему.
- Вы кто?
- Твой папа, - ответил незнакомец.
- Еще один? - удивился Борис. - Значит теперь у меня три отца. Один умер, второй уехал, третий пришел. Зачем мне столько отцов? Вы не скажете?
- Я самый главный для мамы. Я ее муж.
- Мама! Это правда! А как же тот, Эдуард?
- Идем, я тебе объясню.
- Я не хочу третьего папу! Поняла? Не хочу!
Смелов у себя в кабинете зачеркнул еще один день. Раздался звонок телефона.
- Даша? Я хочу сказать, что мне придется полностью отработать эти два месяца. Я жду встречи с вами. Целую вас, люблю.
На другом конце провода помолчали. Дашин голос тихо, но настойчиво ворвался к нему в кабинет. - Прости, я не сказала тебе всей правды. У меня есть гражданский муж, я уезжаю с ним и Борисом в Берн. Там сын будет учиться. Билеты уже заказаны. Вы с ним будете видеться на каникулах. Прощай.
Ошеломленный новостью Смелов не мог двинуться с места.
В доме Прозоровых Надежда и Сима разбирали белье. Вернее это делала Сима, а хозяйка наблюдала за её работой с кровати. Симе не терпелось поскорее отправить на лечение Надежду. Она пыталась скрыть свою радость расставания с хозяйкой.
- Я практически не знаю тебя и оставляю дом на совершенно постороннего человека, - скрипела Надежда, Сима слушала.
- Но со мною остается Юля, ваш муж, сиделка, приходящая уборщица. И вы скоро вернётесь, пройдете обследование и будете лечиться дома под наблюдением собственного врача - вашей дочери.
- Я не хочу ехать, но Юля настаивает. Придется подчиниться. Она врач, знает.
- Я собрала вам необходимые в больнице вещи.
- Свои лучше казенных. Ты смотри за Юлей. Корми ее, она сама забудет, что надо ужинать. Без завтрака не отпускай.
- Я постараюсь, не беспокойтесь, - ответила лукавая прислуга.
В доме у родителей Смелова переполох. Даша впервые представила родителям Эдуарда и своим Бориса. Восхищенные знакомством с Борисом старики не знали, куда его посадить, кем угостить, ревниво оберегали от других дедушки и бабушки, Дашиных родителей. Вконец забалованный внук взмолился.
- Дедушки и бабушки, я очень рад, что с вами познакомился, но вы мне ходу не даете, можно подумать, я выдут из стекла и мне угрожает опасность разбиться.
Новая родня слушала и ни на шаг не отпускала от себя найденное чадо.
- Ну, Дашка, ну стерва, скрыла внука от нас. То-то она почти перестала приезжать в гости. С тех пор, как ты, Борис родился, - возмущался батя Смелова.
Мать вторила ему: - Надо же так ловко скрывать от нас сокровище, Бореньку нашего, - бабушка все подкладывала ему блинчики с пылу, с жару, подливала сметану.
- Не отпустим вас и все тут.
- Мы с Борисом уезжаем в Берн.
- Куда? - спросили хором дедули и бабули.
- Далеко. Сын там будет учиться. Уже принят.
- Тебе что здесь места мало, сшалела? Баба дурная, - прошамкал прадед Егор, съезжая с полатей задним местом. - Ишь удумала дитенка мордовать у чужаков.
- Так теперь принято, дедушка, - объясняла деду Даша, а тот принялся бегать за ней, замахиваясь не надетым носком.
- Я тебя срамницу поучу, как правнука от меня запрятывать, я тебя халду огрею, чтоб табе приподняло да пришлепнуло, - вгорячах сердился запыхавшийся прадед и опустился на стул. Перед ним поставили тарелку с блинами и он, степенно макая сложенный блин в сметану, начисто забыл о том, за что хотел произвести экзекуцию внучке.
В клинике в отдельной палате разместилась Надежда Ивановна Прозорова. У её кровати находились Юля и Александр.
- Как дела? - вопрошала Юля свою мачеху. - Лучше, надеюсь?
- Слабость непонятная, руки трясутся, как у пьяницы, ноги свинцом налиты, голова шумит.
- Сколько вы всего наговорили, Надежда Ивановна, - вмешался Александр. - Всё пройдет, и вы будете как новенькая.
Во дворе клиники дворник подметал дорожку. Нянечка Светлана подошла к нему.