Второго неудачника – кандидата по общегородскому округу, знал лично: толковый директор завода, зам председателя исполкома. Почему голосовал против? Прежде всего из-за возмущения партноменклатурой, которая исключила из кандидатов всех остальных претендентов и лишила народ удовольствия участвовать в альтернативных выборах. Впрочем, если бы в списке остался бард Дольский, то его бы и выбрали просто в пику "зажравшемуся начальству".
Во втором туре он голосовал за следователя Иванова, соратника Гдляна. Перед выборами Иванов сказал в прямом эфире: есть данные о причастности члена политбюро Лигачева к узбекской мафии. Колесов вскочил взволнованный, позвал жену: такое было впервые. Вот она, настоящая свобода слова!
В день открытия первого съезда народных депутатов СССР активисты ЛЭМа собрались в парткоме перед телевизором. И когда впервые голоса разделились – 20 процентов против чего-то – закричали радостное ура. Вот она, настоящая демократия!
Во втором туре провели демонстрацию в поддержку следователя Иванова. Колесов обменялся парой спокойных слов с мужиком, когда двинулись, тот истошно заорал "До-лой К-П-С-С!", идущие вместе подхватили. Он, член "преступной" КПСС, молча шел рядом. Мужик орал всю дорогу, изредка отдыхал. В конце митинга на всю Дворцовую площадь прогремел мощный призыв Ильи Константинова: "Сломаем хребет КПСС!"
На выборах следователь Иванов намного опередил конкурентов, в том числе весьма популярную среди демократов Салье. "Ну, куда мне тягаться с любимцем народа", — улыбнулась она на встрече в ЛЭМе. Выступала спокойно, просто, без выспренней риторики. Доктор геологических наук. Партию не любит, но вот отец уговорил вступить. Нет, не еврейка, французские корни… Демократы должны объединяться, без этого не победить…
Съезд ЛНФ открылся 17 июня 1989 года в Доме пищевиков. В зале пятьсот участников. Главные идейные заправилы – Салье и Филиппов. Им – внеочередное слово на трибуне и для реплик с места – разъяснить и направить. А вся черновая организационная работа – всё на том же Нестерове, который здесь представился: старший научный сотрудник проектного института, кандидат технических наук.
Съезд проходил по уже общепринятым демократическим правилам. Копание в мелочах регламента, речи не по повестке или вообще не по делу, опровержения противной стороны путем приписывания ей того, чего у нее ни в мыслях, ни в речах не было, следующий поступал точно так же с предыдущим и так далее по законам Паркинсона.
Вот характерные высказывания:
«Перестройка – в опасности!» «Раскрепостить экономику, расгосударствливая её! Положить конец господству номенклатуры!» «За демократию! За союз с прогрессивными деятелями КПСС!»
«В апреле Горбачев подписал Указ об уголовной ответственности за государственные преступления – человек, которому мы все так безгранично верили, с такой легкостью предал Перестройку!»
«Нищенство трудящихся и особенно технической интеллигенции, доведенной до полного отчаяния!»
«Социализм – это свобода!»
«Задача Народного фронта: повышение нравственных устоев жителей города. Член Народного фронта обязан руководствоваться в своей деятельности общедемократическими принципами и своей совестью».
«В Вильнюсе, Ереване, Баку реакция прибегла к насилию и арестам, а в Тбилиси – и к зверским убийствам, пытаясь устрашить пробудившееся общество».
На выборах совета фронта – в основном самовыдвижение, самопредставление, из известных – пяток человек, остальным двум десяткам доверились по слуху и по виду. Споры по поправкам к уставу и программе затянулись. Вскоре большинство стало роптать – выявились одни и те же спорщики по любым вопросам. Но красной нитью проходило – права меньшинства святы!
В перерыве Колесов прогуливался по дворику, навстречу Юрий Беляев, хитро улыбается: "Что-то евреев тут многовато".
Небольшая группа окружила Нестерова:
— Что происходит? Съезд срывается!
— Всё нормально, народный фронт будет создан.
Филиппов попросил дать ему и редакционной комиссии время для доработки документов. В конце съезда Филиппов вышел на авансцену с вдохновенным лицом, громко, "с выражением" (с пафосом) произнес вместо программы сильно укороченный и бесспорный для любого демократа Манифест (все учились по Марксу), мощным голосом дал концовку: "Вся власть – демократически избранным Советам! Предприятия – трудящимся! Земля – крестьянам!"
Бурные продолжительные аплодисменты, переходящие в… а, нет, извините, овации – это из другой оперы. Проголосовали – все за. Приняли и устав.