Иногда Эвви задавалась вопросом, считали ли эти люди когда-нибудь, что она недостаточно хороша для доктора. Для них она прошла путь от дочери ловца лобстеров до жены врача. Поскольку они знали лишь то, что на поверхности, все решили, что это для нее «повышение». Именно поэтому она сама не сомневалась в том, что вся эта репутация не стоит и выеденного яйца.
Тим с легкостью очаровывал всех, кто не знал его достаточно близко. Он был особенно мил с пациентами и людьми, которых превосходил по рангу. Наверное, просто потому, что они очень любезно выполняли все то, что он им говорил. А если они этого не делали, то у него были очень веские причины убеждать их. Сама Эвви считала его очень хорошим парнем и в школе, и колледже.
Позже, когда Тимоти брал ее на рождественские вечеринки, ей часто удавалось обходиться без танцев. Она знала, что это заставляло всех думать о Тиме даже еще лучше. Они словно все говорили: «О, Эвелет, не будь глупой». А она мысленно отвечала им свое «Нет». И тогда они смотрели на Тима с сочувствием, как будто он хороший человек, а она нет. Они бы не поверили в то, что ей редко хотелось танцевать с ним из-за того, как он вел себя дома. Эвви знала, какой он святой для большинства людей. Она, вероятно, знала его лучше, чем кто-либо. Да, она отдала бы больше, чем кто-либо, чтобы только не видеть его.
Второкурснице Эвелет было тогда почти восемьнадцать. В тот мартовский день Тимоти застал ее одну, промокшую и растерянную. Она только вернулась из поездки с оркестром в Огасту и была еще во флисовой куртке и с кларнетом в футляре под мышкой. Автобус вернулся в 4:20 пополудни, а отец должен был забрать ее в 4:30. Но было уже 5:30 и шел проливной дождь. Она не знала, работал ли сейчас ее отец, и потому не хотела беспокоить его, даже если бы могла найти телефон. Она просто спокойно наблюдала за остальными. Многие ее друзья сбились мелкими компаниями, их уже подобрали родители, или они уехали сами по двое или по трое, смеясь и махая на прощание руками. Эвви только начала задумываться, как ей лучше добраться до дома, когда перед ней остановился синий «Лексус». На номерном знаке красовалось DR8KE.
Она училась в одном классе с Тимом Дрейком, наверное, класса с третьего, но знала его не слишком хорошо. Тем не менее класс был небольшим, так что они все знали друг друга достаточно. Ей было известно, что его отец работал адвокатом, а у его матери имелась натуральная шуба. Не являлось секретом и то, что сестра Тима была на три года старше него, а их собаку звали Кенни – предположительно в честь Кеннебанкпорта[48], где выросла его мама. Вроде и не мало, но не так уж и много. У Эвви и Тима расписание совпадало лишь в двух совместных уроках, и не так давно он начал придерживать для нее дверь, бросая ей мимолетные улыбки. Так что на тот момент они были друг другу скорее незнакомцами.
Он опустил стекло своей машины:
– Привет, Эвви. Ты вызывала такси?
Она нахмурилась:
– Что? Такси? Нет!
Он отвел взгляд, улыбнулся и посмотрел назад.
– Тебя подвезти? Я спрашиваю, не подвезти ли тебя?
Она рассмеялась:
– О боже, извини, конечно же да.
Дождь все усиливался.
– Я говорю, да, было бы здорово прокатиться.
– Ладно, дверь открыта.
Эвви поспешила к машине.
– Спасибо, извини. – Она почувствовала неловкость, когда поняла, что намочила сиденье его машины. – Думаю, папа забыл меня забрать.
– Ничего страшного. Я вспомнил.
От него пахло модной жвачкой с корицей.
– Спасибо.
– О, нет проблем, – улыбнулся он. Они сидели в машине и никуда не двигались. – Ты ведь живешь у воды, верно?
– О! Верно! Точнее, я живу на Векслер. Ты знаешь, где это?
– Ты живешь рядом с книжным магазином.
– Да, поверни там, а я спущусь с холма.
– Ты не возражаешь, если мы там остановимся?
– В книжном магазине?
– Да. Мне там нравится.
Эвви замерзла, промокла и была довольно далеко от дома. А парень, от которого пахло корицей, подобрал ее, посадил в свой «Лексус» и теперь хотел зайти в букинистический магазин.