У Эвви закружилась голова.
– Послушай, – сказала она, чеканя каждый слог. – Ты стоишь на крыльце, которое перестраивал еще мой отец. Я выросла здесь и знаю всех, и со мной ничего не случится, если я лопатой для мусора сброшу тебя с лестницы вместе с твоим блокнотом.
– Значит, ты не хочешь вдаваться в то, как вы двое оказались вовлечены…
Эвви выхватила блокнот из рук Эллен и бросила его. Он с глухим стуком приземлился куда-то в траву.
– Ты что-то уронила, – кивнула Эвви в сторону ее блокнота и захлопнула дверь.
Как только дверь закрылась, Эвви прислонилась к ней спиной.
– Вот черт, – прошептала она, издав хриплый нервный смешок, затем повернулась и выглянула в окно. Эвви гадала, будет ли там стоять Эллен Бойд, позвонит ли она в полицию и сообщит ли, что Эвви Дрейк «уничтожила ее собственность и нуждается в аресте». Ее воображение рисовало полицейские машины, завывающие сиренами на ее подъездной дорожке. Но она увидела, как Эллен стряхивает грязь с блокнота, разговаривает по телефону и смеется, направляясь к своей машине.
Сорок пять минут. Именно столько времени потребовалось Эллен Бойд, чтобы написать историю, найти фотографию Дина и выложить все это в блог «Бит-спортс» под названием «Жизнь вне поля!». А еще через час Эвви получила сообщение от своего кузена Стива. Не прошло и тридцати секунд, как полный его текст уже высвечивался на ее экране.
Когда в сентябре этого года питчер Дин Тенни исчез из Нью-Йорка, пошли слухи, что он был на наркотиках. Его видели подавленным, и он мог иметь проблемы с азартными играми. Более предприимчивые люди подозревали, что это может быть связано с личными отношениями. Может быть, с женщиной, чье положение было сложным. Может быть, отношения со сложной родней, а может быть, здесь замешаны отношения с мужчиной.
Эвви была готова поспорить, что Эллен сама дала ход этим слухам, предполагая, что они вообще существуют.
Но месяц или около того назад он появился в Калькассете, штат Мэн. Предполагают, что он выбрал этот город, поскольку это родной город его давнего друга Эндрю Бака и место, где у жителей, вероятно, даже нет мобильных телефонов или высокоскоростного Интернета, не говоря уже о возможности проводить время в Твиттере.
«Нью-Йоркские придурки!»
Однако вскоре после того, как Тенни добрался туда, он переехал к молодой вдове по имени Эвелет Дрейк. Муж Дрейк, любимый многими местный врач, которого пациенты называли «Док», погиб в автокатастрофе меньше года назад.
Эвви вдруг поняла, как ужасно мелочно то, что в этой непристойной куче словесного дерьма есть слово «любимый». А разве пациенты любого другого города не называют между собой врача «Док»?
Дрейк открыла дверь своего дома (больше похожего на уютный отель, какими их показывают в фильмах), но на вопрос о Дине она утверждала, что Тенни не было в доме.
Признавшись, что они живут вместе, она отказалась отвечать на вопросы о том, пил ли он, и настаивала, что ничего не знает о каких-либо психических проблемах, которые у него вполне могут быть.
Но как же получилось так, что рядовая вдова из Мэна оказалась живущей с парнем, который еще два года назад состоял в «New York Yankees»? Неужели их встреча произошла в одно время с аварией, которая унесла Дока?
Какими бы ни были ответы на эти вопросы, когда ее спросили, была ли она связана с Тенни до смерти ее мужа, бывшая миссис Дрейк резко прервала интервью и перешла к угрозам насилия.
«Но я не угрожала насилием, – пробормотала Эвви. – Во всяком случае, почти не угрожала насилием». Репортеру следовало отдать должное. Бойд сделала все, чтобы раздуть из мухи слона. И хотя сама история была невинной, как дитя, теперь она такой не выглядела. Не было сомнения, что все, кого она знала и кто знает ее, прочтут этот блог. Прочтут родители Тима, ее отец и все те, кто и так уже считал ее плохой женой. И, конечно же, прочтет Дин. Почему она не закрыла дверь сразу?!
Эвви смотрела телевизор на диване, когда услышала, как поворачивается ключ в двери. Дин подошел к двери гостиной и постоял там с минуту. Наконец он поднял телефон и произнес:
– Уже видел.