– Ты тоже многого стоишь, – сказал Энди, положив руку на плечо Дина. – У тебя просто голова идет кругом. Это совсем другое дело.
Дин рассмеялся, и тут из игровой комнаты в конце коридора высунула голову Роуз.
– Папа, у вас так громко, что я не слышу саму себя!
– Тебе нужно почистить уши! – отозвался Энди. – Может, мне принести садовый шланг?
Снова послышалось хихиканье, и дверь захлопнулась.
– Ужасные дети, – произнес Энди, качая головой. – Я положу тебя на раскладушку в подвале, а завтра отвезу к Эвви. Она хочет познакомиться и убедиться, что ты не нарушитель порядка и что у тебя нет музыкального инструмента.
– Есть что-нибудь, что я должен знать? – спросил Дин.
– Насчет Эвви? О, она самая лучшая. Она тебе понравится: очень веселая, симпатичная, похожа на… твою сестру.
Дин нахмурился:
– У меня нет сестры.
– Я говорю, что она похожа на сестру каждого из нас. При общении с ней у любого человека складывается впечатление, что она его сестра.
– Чья сестра?
– Ничья, она единственный ребенок.
Дин покачал головой:
– У тебя что-то плохо получается шутить.
Энди пожал плечами и проговорил уже серьезно:
– Каштановые волосы. Много свитеров. Карие глаза… кажется.
– А еще какая-нибудь информация имеется?
– Просто запомни ее имя. Как она всегда говорит: «Эвви как Чеви, а не Эвви как Макс Гриви»[18].
– Кто такой, черт возьми, этот Макс Гриви?
– Коп из «Закона и порядка». Эвви мало смотрела телевизор, когда была ребенком, так что ей пришлось наверстывать упущенное. Она начала со старых сериалов еще до 1998 года, а недавно приступила к «Доусон-крик»[19].
– Ух ты, старая школа.
– Но она великолепна. Она просто спасла меня, когда я впервые остался один на один с девочками. Сделай мне одолжение, не позволяй ей чрезмерно заботиться о тебе, потому что она наверняка будет полностью увлечена этим.
– Ясно. Ты говорил, что она возьмет 800 долларов?
Энди кивнул:
– Говоря между нами, я думаю, что ей не помешают деньги. У ее мужа не было страховки.
– Ой!
– Да, в жизни всякое бывает. Ты же знаешь: «Не говори плохо о покойнике или о парне, за которого вышла твоя лучшая подруга».
– Но это не одно и то же. Ты же не строишь на нее планы?
– Нет.
– Но ведь вы оба одиноки.
Энди подтолкнул ногой маленькую пластмассовую лампу обратно к кукольному домику:
– Да, но когда мы познакомились, она была замужем и оставалась в браке до прошлой осени. Полгода назад мы попытались сблизиться. Вроде это казалось логичным. Но ничего хорошего не получилось. Это было похоже на попытку поместить сексуальную сцену в середину одного из тех видео, которые нам включают перед взлетом самолета, когда показывают, как пристегнуть ремень безопасности. А если серьезно, то мы хорошо знаем друг друга. Слишком хорошо, чтобы быть вместе, да и мама была против.
– О, миссис Келл. Она опасалась вашего развода?
– Она боялась, что девочки в конце концов уедут с мамой. Но когда узнала, что они собираются оставаться здесь, пока Лори решает, что делать дальше, я думаю, она поняла, что все было к лучшему.
Дин сделал глоток, затем откинулся на спинку стула.
– А как у тебя дела с Лори? – спросил он, понизив голос.
– С ней все в порядке. Мы остались друзьями. По крайней мере, сохранили подобие дружелюбия. Она скучает по дочкам, а когда приезжает в Портленд, я привожу туда девочек. Она заранее мне звонит.
– Она только что начала все сначала, да?
Энди кивнул:
– Я бы не смог уехать без девочек, ну а у Лори могла быть своя жизнь. И как однажды сказала мне Эвви, парни, не моргнув, сделали бы наоборот. А дети навещают семью Лори на пару дней, пьют сладкий чай, пока у них не выпадают зубы, а потом возвращаются и говорят: «Вы все едите этот лабстах?»[20]
– У них там почти свой язык.
– Наверное, но могло быть и хуже.
– Точнее не скажешь!
Дин хорошо помнил, как в школьные годы он много вечеров проводил в гостиной Энди. Вот и теперь он сидел у своего друга и ждал, что будет дальше. Теперь его единственными планами были ужин и вынос сумки из грузовичка. Странно, почему обычно понятная часть будущего сжимается в точку, в то время как непонятная предстает просто стеной тумана, время в котором тянется вечно? Вот уже несколько дней он просыпался и отсчитывал секунды, собираясь с мыслями. Он верил в то, что у него есть пятнадцать секунд, чтобы вспомнить, что он не сделал вчера.
18
Максвелл Гриви (
20