– У нас много братьев и сестер,– спокойно напомнил охотник и снова обтер нож, намереваясь вернуться к туше тюленя.
Девушка, опасаясь, что разговор может на этом закончиться, одним движением поравнялась с ним и схватила за руку.
– Вал, мы никогда не теряли братьев,– заторопилась она.– Мы даже не знали, что это возможно. Расскажи, что ты почувствовал.
Охотник аккуратно освободил руку от захвата когтистых ладоней и сдержанно улыбнулся сестре:
– Ты забыла, почему мы здесь? Забыла, кто мы и кто наши братья?
Девушка прогнула спину и высоко над головой подняла руки, пытаясь выплеснуть в движение эмоции, захлестнувшие ее.
– Мы уже столько лет похоронили в этом заточении,– стенала она.– Я устала от отшельничества! Посмотри на меня! Я половозрелая самка. Во мне кипит жизнь, а вокруг меня пустыня!
Охотник опустился на колени перед тюленем и аккуратными движениями стал вырезать длинные полосы мяса, которые сбрасывал прямо в снег.
– Я никогда здесь тебя не удерживал, Аля,– спокойно произнес он, но лицо девушки содрогнулось в ответ гримасой боли.
– Я не это хотела сказать,– она заложила руки за спину и сильно сжала ладони.– Я никогда тебя не предам, не оставлю… Но прошло уже очень много времени, с тех пор как мы ушли. Очень много. Там все должно было измениться. И то, что мы почувствовали…
Аля задохнулась, потеряв нужные слова, а ее лицо предательски выдавало всю силу чувств, бурливших в ней.
– Я думаю, Торин забрал кровь отца у Бартелайи,– неожиданно произнес Вал, откладывая очередной кусок мяса в снег. – Я перестал чувствовать Бартелайю, но Торин теперь ярче остальных.
Девушка ловила каждый звук, долго сохраняя задумчивую неподвижность:
– А разве это возможно? И что стало с Бартелаем? Он погиб?
– Теперь мы знаем, что это возможно.
Ветер усилился. Вершина скалы ожила звуками, предвещая в унылой песне скорую перемену погоды. Бледные тени, рожденные замерзшим светилом, вытянулись и легли гротескными силуэтами на снег. Небо заметно потускнело, добавив в выбеленную синеву оттенки серого.
Охотник проследил взгляд девушки, которая прищурилась на небосвод, и кивнул в сторону избы:
– Разведи огонь и заправь жиром лампы. Вечером разыграется метель.
– Вчера я охотилась на юге,– проигнорировала его слова девушка и принялась игриво кружить вокруг брата, переходя с быстрого шага на короткие прыжки.– Я добралась аж до заброшенного поселка. И видела, как в окнах горит свет.
Вал замер над тушей тюленя, а девушка продолжала кружить вокруг него, довольная эффектом, который произвели ее слова. Охотник убрал нож и выпрямился. Девушка несколько раз резко поменяла направление танца, стараясь оставаться за спиной брата.
– Люди вернулись в поселок?– спросил тот, даже не пытаясь реагировать на игривость девушки.
– Я не видела людей. Только свет в домах. И запах огня. И другие запахи… Но жгли не тюлений жир. Хотела приблизиться, чтобы посмотреть, но в тот момент… почувствовала это. И сразу вернулась к тебе.
Девушка вдруг остановилась прямо напротив брата и, обхватив его руками за шею, повисла на нем всем телом:
– Пошли в поселок прямо сейчас,– требовательно зашептала она.– Я хочу настоящей охоты, я хочу узнать, зачем здесь люди. Я хочу услышать другие голоса.
В ее небесно-голубых глазах плясали демоны, но Вал умел видеть в них много больше. Впервые за долгие годы его брови нахмурились, и во взгляде промелькнуло холодное раздражение. От неожиданности Аля резко отпрянула и, пригнувшись, замерла, демонстрируя изумление.
– Людям незачем сюда возвращаться,– сказал он, старательно пряча в голосе нотки негодования.– Собери чум на большую пулку и проверь лыжи. Я посмотрю провиант. Надо выдвинуться до начала метели. И завтра к вечеру будем в поселке.
Девушка не могла скрыть своего восторга, хотя до конца не понимала, что заставило брата так быстро принять решение. Но это было неважно на фоне долгожданного приключения, которое сулило ей новые и давно позабытые ощущения: