– И все? Ты ухаживаешь за городом Света?
– Я учусь у его Создателя,– ответил Вал задумчиво.– Знаешь, что способно заполнить Пустоту?
– Подожди, я угадаю! Воля! Нет… Любовь? Энергия? Вера? Законы? Нет? Жизнь?
– Воображение…
– Воображение?– Аля была разочарована.
– Пустоту творец может заполнить только своим воображением. Это и есть суть его замысла. Способность придумать то, чего никогда раньше не существовало.
– Возможно,– нехотя согласилась девушка.– Хотя эта способность есть у любого человека. Любой художник или музыкант может создать то, чего не было.
– Реальный мир полон чудес и вдохновения,– понизил голос Вал.– Поэтому они незаметны. А когда прикасаешься к Пустоте, видишь это отчетливо. Не познав глубину Тьмы, не увидишь Света. Создатель реального мира восхищает меня. Я не могу даже воссоздать, скопировать булыжник. А он создал людей, которые сами обладают даром творения. У них есть воображение и способность придумывать то, чего нет. По подобию своего создателя они могут заполнять Пустоту – они расширяют вселенную.
Они остановились у корчмы, откуда доносилась музыка и возбужденные голоса горожан.
– Зайдем?– потянула его Аля.
– Не стоит,– уверенно остановил ее Вал.– Люди боятся нас. И правильно делают. Они пока плохо понимают, что произошло и в каком мире живут. Антоник и Николай придумали, как их наставлять. Сейчас занимаются своими планами во дворце Глеба.
Он указал на вершину Белой горы, где едва заметно горели дворцовые окна. Аля обиженно опустила плечи и зашаркала ногами по шершавым камням, демонстрируя напускное безразличие. Несколько раз она порывалась что-то сказать, но так и не проронила ни звука. Вал хорошо знал сестру и то, что долго она удержаться не сможет.
– А когда ты говорил о создателе… Ты говорил о Боге?– наконец спросила Аля, выдавая сомнение в голосе.
Вал нахмурился и промолчал, свернув на боковую аллею парка. Аля, пораженная своей догадкой, резко остановилась и с усилием потянула брата за руку, пока тот не остановился.
– Не может быть!– она широко открытыми глазами смотрела на Вала.– Ответь, ты, как и люди, веришь в Бога? Ты?!
– Люди верят…– сдался Вал.– А я знаю. Это не одно и то же. У них нет возможности знать. У меня есть.
– Тогда и мы тоже боги?– утверждала, но не спрашивала девушка.
– Здесь, да. Но не в реальном мире.
– И в чем разница?
– Разница в том, что наш мир пуст и в нем нет ничего. Мы обсуждали это с Тересой и, я думаю, мы знаем замысел отца.
Аля застыла на месте:
– Расскажи…
Вал заглянул в ее горящие голубым глаза и отвел взгляд.
Он колебался. Объяснить то, что едва умещалось в границах его понимания, было сложно. Но он страшился не того, что может плохо объяснить. Наполненная сомнениями, Аля может одним вопросом или возражением разрушить хрупкий фундамент его уверенности. Он не видел изъяна в своих убеждениях и прочно стоял на них. Но, что если она его обнаружит? Под его ногами опять разверзнется темнота неведения.
– Компьютер, который создал Черную кровь, искал для себя неуязвимое тело,– решился он.– Ему нужен был сосуд, способный уместить растущий разум. Ему… не хватало места. Нужен был гигантский, бездонный сосуд. Поэтому он искал бесконечную глубину, абсолютную пустоту. Но он не создал ничего нового, он нашел то, что уже существовало. Абсолютная пустота уже была здесь, во внутреннем мире. Черная кровь не сотворила нашего отца – она его призвала: связала наши миры и открыла ему путь в реальный мир.
– Наш отец – бог пустого мира? Бог, лишенный воображения?
– Наш отец и есть Пустота. Мы и есть Пустота… Были ей. Это как творение и мусор, как Свет и Тьма. Наши миры – полюса и противоположности. Один полон, другой пуст. Поэтому отец не мог созидать. Но, войдя в Черную кровь и увидев иное, он захотел познать его. Он разделился, чтобы понять замысел создателя реального мира. Он находил непознанное и наделял свою часть – нас – волей это познать, ключом к пониманию. У каждого из нас свой ключ. У Жнеца – от единения. У меня от ворот, соединяющих миры. У Тересы – от тайны рождения и жизни.