– Остановишься здесь, в ста футах от постройки,– указала она здоровяку место на карте.– Двигатель не глуши. Из машины без команды никто не выходит. Никаких действий без моей команды. Если придется с чем-то столкнуться, корпус машины будет первичной защитой. Поехали.
Майя была готова ко многим неожиданностям, но не к тому, что случилось.
Едва внедорожник выехал на поляну перед хутором, им навстречу выбежала босоногая девочка лет восьми. В легком платье, с перепачканными коленками и подпрыгивающими при ходьбе косичками, она выглядела совершенно неуместно. Девочка остановилась в десяти шагах от машины и, прижимая к груди потрепанную куклу, замерла воплощением любопытства. Она с интересом и восторгом разглядывала автомобиль, шевелила губами, нашептывая что-то кукле.
– Она ведь нас не видит?– неуверенно спросил Громила.
Несмотря на непроницаемые снаружи окна внедорожника, девочка переводила взгляд с одного пассажира на другого. Это был абсолютно обычный ребенок, чумазый и жизнерадостный. Девочка посмотрела в глаза Майи и помахала ей рукой.
– Что делаем?– не выдержал Громила.
– Ты пока посиди. Остальные… осторожно выходим,– прошептала девушка.
Майя открыла дверь и встала за ней так, чтобы та загораживала ее от окон постройки. Она держала карабин стволом в землю, готовая использовать его при малейшей опасности. А ощущение опасности нарастало, беспокоило предчувствием. Девушка сделала шаг в сторону, выходя из-за укрытия внедорожника и удерживая взгляд на ребенке. Девочка широко улыбнулась в ответ. Майя уже набрала в легкие воздух для еще не придуманного вопроса, как резкий окрик заставил ее вздрогнуть.
– Лиля вернись!
В ста футах, на пороге хозяйственной постройки стоял человек. Сперва девушке показалось, что он держит в правой руке что-то огромное, но потом поняла, что этим огромным была сама рука. Это был массивный мутант с искаженными пропорциями. Правая сторона тела принадлежала чудовищу, покрытому наростами. Его растрескавшаяся кожа напоминала пересохшую глину, а оттого казалась каменной. Левая сторона сохраняла человеческие черты.
Он слегка наклонился вперед и оперся на каменную руку подобно горилле. Перекошенное лицо горело гневом. Майя машинально направила на него карабин и замерла в ожидании. Она слышала, как остальные рассредоточились по сторонам, занимая позиции.
– А моя мама ангел!– неожиданно похвасталась девочка, игнорируя ситуацию.
Майя вздрогнула от неожиданности. Голос девочки был неприятным и звонким, резал слух и мешал сосредоточиться.
– Лиля?!– раздался пронзительный женский возглас.
Девушка машинально вскинула ствол карабина на голос.
Изогнувшись, на краю крыши стояла женщина, готовая к прыжку. За ее спиной медленно раскрывались широкие перепончатые крылья с рваными краями. Но в остальном женщина была невероятно красива. Стройная, с черными ухоженными волосами, тонкими чертами лица. Ее глаза были большими и бледными как серебро. И в этих глазах читался материнский ужас:
– Вернись!– отчаянно вскрикнула она.
Ее тело было напряжено, и казалось, она в любое мгновение может броситься вперед.
Майя колебалась. Девочка неохотно повернулась и сделала несколько шагов к дому. В этот момент прозвучали сухие щелчки выстрелов. Крылатая женщина несколько раз вздрогнула, поникла плечами и, уронив крылья, соскользнула с крыши. Тело глухо ударилось о землю, неподвижное, мертвое.
Криворукий мутант тяжело выдохнул и сорвался с места.
В этот момент девочка резко развернулась к непрошеным гостям, и ее лицо обезобразила гримаса ненависти. Она широко раскрыла рот и закричала. Этот звук не был криком ребенка. Густой и всепроникающий свист мгновенно сковал болью тело. Он проникал вглубь и заставлял вибрировать кости. А девочка продолжала раскрывать рот, опуская нижнюю челюсть до самой груди. Ее неестественно вытянувшееся лицо выглядело ужасным, а звук продолжал усиливаться, заполнять собой все вокруг.
Майя не слышала выстрела. Девочка взмахнула руками и упала замертво к телу матери. Звук исчез, но его место заполнил уходящий звон, который медленно возвращал слух. Мутант бежал к ним, вытянув вперед огромную ручищу. Он истошно ревел, но звуки эти едва пробивались сквозь звон в ушах.