Три четверти самого совершенного мозга Мира-Часов и участок бункера за ним вместе с рукой, куском груди и головой так и не сориентировавшегося Фредера застыли в жестком хроностатическом поле, остальное, как и миллион тонн материи вокруг, через две секунды сжалось в метровый коллапсар.
Шали
Ганиец хохотал, как ненормальный, пока талих уводила военный спецтранспорт прочь от СОССа. Кажется, Шали начинала понимать, почему его держали в тюрьме — оригинал Истребителей заводился от чувства опасности и совсем терял контроль над собой из-за травм. Казалось, он испытывает не боль, а удовольствие от того, что лишил себя двух пальцев на левой руке.
— Нет, ты представь только себе — ведь сейчас у каждого двойника отвалились пальцы! У низших, наверное, рука целиком отнялась. И они смотрят на нее и думают: "Какого фария?!" А первые двойники! Они-то отлично поняли, кто им устроил этот сюрприз — и что им теперь делать, когда я на свободе и рву свое мясо? У них же теперь один путь — ликвидация, и что, неужели они сдадутся без боя? Хотел бы я сейчас оказаться рядом с ними и посмотреть им в глаза!
Мастер-копию, которая атаковала их в ангарах, они зачем-то взяли с собой, Рахей наполовину обращал монолог к хроностату с телом пленника. Ганиец не сразу придумал, зачем ему этот военный ликвидатор, а Шали было все равно, пока тот светился зеленым. Главное — что они добыли защищенный, почти невидимый транспорт и летят прочь от тюрьмы к единственному на планете городу-космодрому. Построение кораблей военки на орбите указывало на подготовку глубинной бомбардировки СОССа и только что приземлившегося возле него поразительных размеров кибера. Гигант, по которому за четыре года работы на Баркине не просочилось ни строчки данных, заставлял разведчицу Фом-Талих задуматься о масштабах сокровищ, спрятанных рагцами под этой степью, но Шали Шэнтаму предпочитала надежность риску — повелителя гравитации более чем хватало для возвращения домой не с пустыми руками.
Разумеется, если они вообще куда-то долетят на этой и правда отлично защищенной коробке. Систему транспорта удалось взломать удивительно легко, однако он оказался уставлен множеством приборов с независимыми электронными мозгами, и теперь все они атаковали Шали. Как будто она уговорила добродушного громилу впустить ее в дом, а за дверью наткнулась на его очень маленьких и очень злых друзей, решивших защекотать ее насмерть. Каждый из негодников стремился пробраться внутрь ее системы по каналу связи с центральным процессором, и все вместе они постепенно перегружали мощности талих, так что она уже почти не слышала, что там говорил развеселившийся ганиец.
Особенно старался хроностат с мастер-копией внутри.
— …разморозим красавчика и поговорим с ним по душам, я обязательно спрошу у…
— Рахей, нам нужно избавиться от лишней техники, или мы не долетим, — оборвала Шали радостную тираду. — Тут каждая клепка лезет мне под оболочку, я вот-вот не выдержу.
— Скажи, что сломать, — мгновенно переключился ганиец.
— Вот это. И это. Все, что в нише. Не знаю, что за прибор, но его тоже. Что-то спрятано под панелью управления, ломай вместе с ней. Если тебе не надо в туалет, то там убей все, что выступает из стенок.
— Даже не хочу знать, каково это, когда в голову стучится сантехника, — кажется, пошутил Рахей. Он подходил к аппаратуре, на которую указывала Шали, и просто сжимал ее руками, обращая в микроколлапсары.
— А ты представь, что тебя взяли за волосы и бьют лицом о край стального умывальника, — скривившись от очередной почти удачной кибератаки, ответила талих. Ганиец разрушил почти все, но это почти не помогло — хищные программы переписались в хроностат и выступали теперь единым фронтом.
— Рахей, придется выбросить хроностат. В него переселился умывальник и его приятели, мой кибермозг скоро потечет.
— Но он мне нужен! Мне надо поговорить с ним где-нибудь в спокойном месте, в глаза посмотреть…
— Боюсь, что мы так сами до спокойного места не доберемся. Ты же не хочешь его убивать? Тогда закинь обратно к СОССу, чтобы он не мог определить, куда мы полетели, например, сюда, — она выделила на мониторе участок на безопасном расстоянии от ожидавшейся бомбардировки. — Хроностат развалится, но поле защитит его от удара. На двадцать километров сможет бросить?
— А ты уже все посчитала, я смотрю, — ганиец нахмурился.
— Чего тут считать, или хроностат взрывает мне мозги и тебя ловят рагцы, или мы сбрасываем балласт и уходим с этой нелепой планеты. Считай это мольбой о помощи, пока я еще могу говорить!