Кольцо не стало их догонять. Оно подвело к краю ямы свой центр и остановилось, грохот разрушения прекратился. Рагцы обернулись.
— Я думаю, сейчас выскочит гуген, — нелепо пошутил Саффет.
Эти слова также исполнились. Сквозь портал в Реткен проникли шум морского прибоя, запахи густого тропического леса и слабые отблески звездной ночи. Затем из него вышел голый инопланетянин в компании крепкого рагца, второженщины кронгов и какой-то бесформенной зверюги.
Старший аналитик узнал его. Это был клидиец, приращиватель тел, и его появление в корне меняло дело. Общая картина предстала перед глазами Фабриса Линдке под единственно верным углом.
Ангел Горя (и Ангел Утраты)
Эрауэн приковал к себе все внимание местных. Вошел в самый крупный рой, подчинил для начала несколько сильных тел, захватил повозку, врезался на ней в толпу и использовал неразбериху для взрывного роста кристалла. Наиру не понимала язык, на котором говорили рассказчики на волшебном экране, но ужас они выражали вполне по-клидийски, возможно, это чувство одинаково для всех в мире. Как и на Клидии, местных почти что гипнотизировала красота человека более высокого порядка, несущего им не смерть, но лучшую форму жизни, и Эрауэн вновь беспрепятственно разрастался и усиливался интеллектом и знаниями роя. Континент другой, жизнь тут другая, но происходит все точно так же. Муж отвлекает на себя воинов, пока Наиру занимается главным.
Этот новый континент Банкин казался ей раем. Пища на редкость сочная и питательная, словно специально для Наиру выращенная, и буквально кричит об этом потрясающими запахами. На острове она смогла оторваться от трапезы только после угрозы удивительного комочка уничтожить их, но затем вернулась к своим новым съедобным друзьям. Каждое растение было как громкая песня о любви и радости, и клидийка рвала и глотала листья, цветы и стебли до тех пор, пока муж не остановил ее долгим поцелуем. Конфликт их соков, его силы и ее яда, всегда быстро приводил Наиру в чувство, и только благодаря ему она смогла вникнуть в суть договора с комочком, металлическим великаном и Великим Слушателем. Разум прояснился не до конца, зов пищи боролся в голове со вспышками воспоминаний о горе в плену, и самой клидийке на этом поле битвы едва хватало места, так что никаких эмоций от встречи с Богом она не испытала.
Эрауэн помог ей овладеть кольцом, показал, как переключаться между тенями и передвигать их. Под его присмотром она совершила первую атаку, никем не замеченную: подняла тень кольца в небо над небольшим роем и распылила ледяной яд. Рагцы внизу прожили вряд ли больше двухсот ударов сердца, частицы яда быстро разнеслись по воздуху, достигли каждой несъедобной ткани и заставили ее замереть на месте. Люди и животные перестали дышать и вскоре умерли. Тогда Наиру опустила тень на уровень земли и рассталась с мужем, забрав передатчик из тела зверя с голосом комочка внутри. Тот непрерывно говорил о плане, но клидийка почти не вслушивалась, изредка спрашивая о назначении той или иной рагской вещи. Так она зашла в заваленную мертвецами трапезную и увидела на волшебном экране Эрауэна.
Наиру уже съела всю пищу в трапезной, более активный огненный яд разъел трупы в слой жидкой грязи на полу, а рассказы о кристалле мужа все продолжались. Тень оказалась чрезвычайно полезной для защиты от летающих воинских повозок, как будто великанский щит. На Клидии самым слабым местом отвлекающих атак Эрауэна была хрупкость игольчатых участков кристалла (погибло одно тело — вся игла за ним отпадает), поэтому на бой муж выходил в виде капли: такую структуру клидийское оружие нарушить не могло. Однако местные мастера железа преуспели в искусстве смерти намного больше, и без послушной тени кольца, закрывавшей весь кристалл с огромным запасом, он сгорел бы в первой же ответной атаке.
Пол шевелился. Наиру, потеряв интерес к волшебному экрану, где начали рассказывать о тени кольца в каком-то другом городе, взглянула под ноги и увидела множество крошечных собратьев комочка, копошившихся в ядовитой грязи. "Мой народ ест и размножается", — прошептал ей в ухо довольный голос. О том, что эта насмешка природы над живым кристаллом станет соседом, а то и соперником в борьбе за Банкин, клидийка предпочитала пока не думать. Если сантибы устойчивы к ее ядам, то достойны места в семье, но Наиру пока что не могла принять новое положение вещей. У нее никогда не было желания остаться единственным животным видом на свете, и все же очень похожие на кишечных паразитов, при этом разумные и даже могущественные комочки не входили в ее представления о родстве. А ведь они будут не просто ползать под ногами, а заявлять права на пищу, и с ними придется постоянно договариваться. Или воевать.