— Не знаю, что такое километр, но до неба мне никак не достать. Мы можем, конечно, попробовать, но ты смотришь на меня слишком большими глазами, копия. Если ты меня выпустишь, я легко превращу весь этот город в пустошь — но я не чувствую, что там дальше, за его границами. В нем есть твои 480 километров?
— Нет, — отметил Хорнев. — Максимум ширины Дуве — 34 километра.
Новое знание так поразило Хана, что он будто впал в кристаллический ступор фотов и только переводил взгляд широко раскрытых глаз то на Халле, то на Хорнев, то на доспех. Сила оригинала оказалась почти такой же, как у мастер-копии. Сделка с Хесартим, получается, рассыпалась, и кибер в любой момент мог отпустить Рахея, чтобы защитить Алве Линдке. Фоты ощутили обычное раздражение от склонности иных видов к поспешным выводам и тоже переглядывались, готовые среагировать на освобождение ганийца. Халле подумала, что коммуникации талих лучше заблокировать полностью, но Шэнтаму опередила ее.
— У меня есть пр-редлож-жение. Встр-реч-чное. Недор-рого.
Все посмотрели на нее. Парализованная талих, у которой из позвоночника торчали едва державшиеся киберволоконные времянки, торговалась с тремя фотами, гравитроном и кибером полулегендарной цивилизации. В профессионализме шпионке было не отказать.
— Если предложение действенное, Фотев согласится на почти любую цену, говори, — сказала Халле.
— Мне нуж-жно убеж-жище на Фотев. Фом-Талих захоч-чет меня убр-рать.
— Это несложно. Но чем ты за это расплатишься?
— Мой п-лан поч-ти как у вас. Р-рахей и к-лон, гр-равитр-роны, ч-чистят небо, но, но…
— Но?
— Мож-жно ещ-ще ослабить ш-шум? Могу умер-реть от пер-редозир-р-р-р…
— Иддова хаверне, — Халле понизила шум в блоке до 50 %.
— Почему хаверне? — возразила уже ровным голосом Шэнтаму. — Насколько я знаю вашу идиоматику, сейчас это вы — хаверней, потому что не знаете, как спастись, а я — ру…
— Даже не думай произносить это слово, талих. Выкладывай или выкручу блок на максимум.
— Спасибо, не стоит. Я удивлена, что вы не догадались сами, но, наверное, вы слишком полагаетесь на свои замечательные компьютеры, а те не учитывают невозможные факторы. Вычислительные мощности без разума — пустая трата… Так вот. Я точно получу убежище? Мне может это гарантировать официальное лицо Фотев на Баркине? Посол?
— Хаверней ваиллез загев хум, — пробормотала Халле, вызывая Посла, пока Хомзев мимикой предлагала свернуть наглой талих шею. Но в желании гарантировать сделку не было ничего предосудительного, конечно, кроме того, что это затягивало эвакуацию, пока вторая Предельная становилась все ближе к сверкающему зеленому шару с первой Предельной внутри.
— Рунайле, гражданка Фом-Талих просит об убежище на Фотев в обмен на, по ее словам, действенный план прорыва обороны неба. Можешь ли ты дать гарантии сделки?
— О, я вижу доблестную труженицу Талих-э-на-Шаму. Пожалуй, Рунаиль заинтересован в ее визите на Фотев в любом случае. Я даю гарантии вашей договоренности, убежище будет предоставлено, — ответил Фсарнев, узнав Шэнтаму. — Оставьте меня на связи, я хочу послушать ее предложение.
— Посол, — повернувшись к биоэкрану в руках Халле, талих стала подчеркнуто игнорировать группу захвата и общаться только с Послом, — я всего лишь предлагаю использовать силы гравитронов для артобстрела орбиты.
— Не сработает, — сообразил Хорнев. — Оборона испарит наносветом любой снаряд на высоте в 500 километров.
— Не любой, — возразила Шэнтаму, улыбнувшись Послу. — На Баркине есть кое-что покрепче наносвета, гравибомб, электростаза и вообще всего, что мне или вам известно.
Она сделала еще одну паузу и довольно оглядела инопланетян вокруг себя. Доспех Хесартим сделал движение, отдаленно похоже на ганийский жест уважения.
— Телепорты, — взгляд талих вернулся к экрану с Фсарнев. — Рахей и его копия способны их контролировать, мы сами видели, как у них это получается, и их, как мы могли наблюдать в Реткене, не берет никакое оружие. Можно теперь снять блок, если я получила убежи…
— Подожди, талих, — возразил Хан. — Кольца гравистатированы. Допустим, я заброшу здешнее кольцо на небо, оно прорубит четырехкилометровую дыру в обороне, но я не смогу вернуть его назад, потому что не буду чувствовать, а оно, если и замедлится, то все равно полетит прочь от Баркина.