Эбигейл, уже по сложившейся традиции приносит завтрак, но Кларк останавливает девушку, которая с довольной улыбкой на губах тянется к свежим гамбургерам.
– У нас сейчас по плану сыворотка.
– Кларк, не будь извергом! Лекса вчера пропустила и без того завтрак с обедом.
– Мне лучше знать, мама. Так надо, – холодный тон блондинки настораживает Лексу, но она повинуется, отодвигая от себя тарелку с едой. В конце концов, Кларк старается ей помочь. – Обещаю, Лекса, я компенсирую тебе все пропущенные завтраки, обеды и ужины.
– Окей, – пародируя холодную интонацию Кларк, Лекса поднимается с койки, потягиваясь.
Девушки снова идут в лабораторию, и Лекса уже думает, что подобные утренние походы по этому длинному коридору становятся какой-то традицией.
Кларк старается сегодня не смотреть в глаза Лексе, лишь изредка поглядывая на нее, пока та отвлечена чем-нибудь другим.
Сейчас Кларк не уверена, что стоит применять новую сыворотку. Слова Эбигейл прочно засели у нее в голове, что совесть неприятно хрипит где-то там в грудной клетке.
Протирая в очередной раз кожу Лексы ватным проспиртованным диском и вводя в вену иглу, Кларк прикрывает глаза, уже не желая наблюдать, как зрачки Лексы закатятся за орбиты и затем прикроются веками, которые начнут дрожать от погружения в транс.
Кларк открывает глаза где-то через минуту, когда чувствует, что тело Лексы остается спокойным. Даже ее пальцы никак не реагируют на введенную сыворотку. Эксперимент не выдает никаких положительных результатов. Глаза Лексы широко распахнуты, как и губы. Это зрелище наводит ужас на Кларк и на ее лбу проступает холодный пот.
– Так, Кларк, спокойно, только не паникуй. Это результат сыворотки. Возможно, это и есть новый вид введения в состояние транса… Она ведь жива, так? – Кларк прижимает пальцы к сонной артерии. Пульс едва уловим. Девушка сжимает запястье – ничего. Кларк начинает колотить озноб от страха. – Нет-нет-нет… Не может она умереть. Я ведь всего лишь хотела вернуть ей воспоминания, а не убить. Черт. Лекса! Не шути со мной снова, – Кларк прижимает ладони к грудной клетке девушки и рывками надавливает, делая массаж сердца. Ничего не меняется.
Дыхание рот в рот также имеет безрезультатный итог. Кларк сползает на пол и обхватывает голову руками, начиная раскачиваться корпусом.
– Клянусь, если ты очнешься, я брошу эти чертовы эксперименты! Мы вернем тебе память вчерашней сывороткой. Лекса… Только очнись, – встав на ноги, Кларк еле удерживается на них.
Видеть эти распахнутые изумрудные глаза оказывается очень больно. Слезы опускаются по щекам Гриффин и она бьет кулаком по грудной клетке Лексы. Показатели жизни на мониторе слиты в сплошную тонкую линию. Хорошо, что при разработке этой диагностики и программы Кларк отказалась от ужасного пикающего звука, который сопровождал бы провал опыта.
***
Лекса погружается в такой спокойный мир. Она видит красивую женщину с длинными каштановыми волосами, развевающимися на ветру, и мужчину, который ждет ее возле огромного старого дуба. Почему-то это дерево кажется Лексе знакомым. Она идет прямо в направлении этой влюбленной пары. Подойдя к ним, она видит бегущую от кирпичного двухэтажного дома маленькую девочку с темно-русыми волосами и в платьишке в горошек. Обе коленки счесаны до крови, но широкая улыбка и озорные глаза говорят о том, что ей все равно на боевые детские травмы. Мужчина и женщина принимают девчушку в свои объятия, когда она врезается в них с разбегу:
– Ты снова игралась с Беллами Блейком и Джоном Мерфи? Я же тебе говорила не раз, Лекса, что нужно дружить с девочками. Твои увлечения… они совсем не детские, – с упреком говорит женщина.
– Ну, Розали, зачем ты так? Что с того, что наша девочка увлечена играми в войнушку и любит собирать конструкторы, вместо возни с куклами? – улыбается мужчина, проводя ладонью по голове дочери.
Лекса наблюдает за этой сценой и внизу ее живота стягивается одновременно приятный и болезненный узел. Ее глаза становятся влажными. Это ее родители. Кларк удалось восстановить такое важное воспоминание. Но Лекса не понимает, почему ее память разгребла такое старое воспоминание, ведь крайнее подразумевало отсчет восстановления памяти с последних событий, в обратном хронологическом порядке, а не с самого начала.
– Лукас! Ты всегда препятствуешь правильному воспитанию нашей дочери. Я не хочу, чтобы в будущем она не смогла встречаться с парнями, потому что они будут считать ее своим парнем, корешем или как еще вы там в мужской компании называете друг друга…