Даже Эбигейл уже успела вернуться домой, а ситуация нисколько не изменилась. Лекса все также не слышит их, очевидно, вспоминая что-то новое из своей жизни.
– Мам, я люблю ее… – сквозь слезы говорит Кларк, крепче сжимая пальцы своей девушки в своих.
– Я знаю. С ней все будет хорошо.
– Я так сожалею, что помешалась на своих опытах, вместо того, чтобы сразу проникнуться ей как человеком.
– Она тебя простила, прости и ты себя. Так было нужно, чтобы ты все осознала. Не сразу, но ты все же поняла.
Кларк лишь кивает и с надеждой во взгляде смотрит на Лексу, веки которой продолжают дрожать.
Маркус заходит в гостиную с подвешенной на бондаж рукой, а здоровой приобнимает Эбигейл сзади за талию. Кларк даже не обращает внимание на гостя, уделяя все свое внимание лишь Лексе, дыхание которой учащается, а пульс зашкаливает. Эбигейл просит Кларк принести все необходимое для сооружения капельницы.
После того, как канюли вводятся в нос Лексы, начинается отторжение и по прозрачным трубочкам уже течет не прозрачный физраствор. Он становится бордовым, потому что кровь из носа Лексы всасывается через канюли. Эбигейл впервые сталкивается с подобным обратным оттоком. Девушка задыхается от собственной крови, кислород не поступает в ее легкие, а Кларк не может собраться с мыслями, чтобы выполнить точные инструкции матери.
***
Лексу везут с завязанными глазами в военном фургоне, ее руки скованы за спиной металлической стяжкой. На всякий случай девушку придерживают под локти приставленные к ней солдаты, чтобы она не попыталась сбежать. Ее тело ужасно болит от полученных лазерных ожогов, которые остались от удаления всех боевых отметин. Все ее достижения враз оказались уничтоженными (если это можно было назвать достижениями).
Теперь, за непослушание и отказ от исполнения миссии, ее везут в неизвестность, чтобы убить. Никто даже не найдет ее труп, никто не вспомнит о том, что вообще была Александрия Уорд, потому что находить и вспоминать больше некому. Она потеряла всех. Теперь остается лишь Джози, ради которой Лекса еще готова жить.
– Вытаскивайте ее! – отдает приказ неизвестный мужской голос, но который все же кажется знакомым.
Лекса сейчас находится в собственном теле, она не наблюдает за всем со стороны, как это было раньше. Лишь одно осознание, что все это, по-прежнему, воспоминания, заставляют Лексу не переживать за дальнейшие события.
Она ощущает резкий толчок в спину, позже слетает чуть ли не кубарем со ступенек фургона, когда ее грубо вытаскивают из него.
Повязка срывается с глаз и девушка осматривает окрестности. Кругом сплошной лес, ни единой души. Полная тишина и шелест листвы. Но где-то все же есть признаки цивилизации. Лексе даже кажется, что она слышит шум автострады.
– Есть какие-то особые пожелания, сержант Уорд? – теперь Лекса видит, кому принадлежит голос. Рассел Лайтборн. В руках он сжимает шприц с толстой длинной иглой, а затем стравливает из него воздух, приближаясь к девушке. – После того, как я введу этот раствор в твои вены, ты все забудешь. Ты не будешь помнить ни своего имени, ни то, откуда ты родом, кто твои родители. – Лекса пытается рассмотреть, что такое помещено в раствор шприца, там определенно что-то плещется, маленькое, черное.
– Возможно, однажды ты вновь это вспомнишь, но только это окажется для тебя ударом. Считай, я оказываю для тебя огромную услугу. Я спасаю тебя от твоих воспоминаний. И если ты, все же, вспомнишь когда-нибудь, хоть что-то, знай, все это было с тобой. Ты вновь переживешь тот ужас. Зато ты будешь уверена в том, что знаешь о себе всю правду.
– Я знаю свою жизнь. Я знаю, что вы сделали со всеми моими друзьями, с моими родителями, – оскаливается Лекса и выдает смачный плевок в лицо Лайтборна.
– То, что с тобой произошло в этой академии – ты забудешь навсегда. Убийства, множество убийств, совершенных милой, красивой девушкой, но с уродской душой.
– Зачем вы все это мне сейчас говорите?
– Ты – зверь, Александрия. Ты – не человек. От таких не должны рождаться дети!
– Прекратите!
– Скоро все прекратится. Ты все забудешь, – Рассел держит в одной руке шприц, а второй надавливает на плечо Лексы, заставляя ее упасть на колени.
– Я хочу забыть все эти смерти…
– Знаю, дитя мое. Поэтому я это и делаю.
– Я хочу счастливую жизнь…
– Она невозможна в данный момент. Прошлое тебя будет преследовать. Зверь внутри тебя, рано или поздно, очнется, и ты станешь собой. Ты не помнишь тот вечер, когда ты получила третью метку, как он закончился?