– Мам! Что ты собираешься делать? – Кларк становится между Лексой и Эбигейл, устремив испуганный взгляд в карие глаза.
– Выжечь эту чертову татуировку! Нужно зафиксировать ее, процедура будет весьма болезненной, – с уверенностью в голосе произносит вердикт женщина. – Поверь, я знаю, что делаю. Она теряет слишком много крови, и еще… Я проанализировала состав этой метки. В нем содержится фермент, уничтожающий дофамин, гормон мотивации и радости.
– Мам, я знаю, что такое дофамин! Но с чего ты взяла, что все дело в нем?
– А я думаю, что это гениально, – нахваливает Маркус свою возлюбленную, а Кларк делает такое выражение лица, будто ее вот-вот вырвет.
– Знаю, звучит больше как теория-предположение, но мы лично ничего не теряем, если попробуем извлечь из кожи красящий пигмент. Изменения в ее поведении, состоянии здоровья начались с того похищения, с момента, как на ее шее появился символ несущей смерть. Но это – лишь малая часть беды. Удалив остатки фермента из организма, есть риск, что Лекса снова потеряет память, и в этот раз неизвестно, чем все закончится.
Кларк не пытается уже поймать волну мыслей матери и целиком теперь полагается на ее докторскую интуицию. Раз Эбигейл считает, что Лексе плохо из-за воздействия на ее мозг каких-то психотропных ферментов, значит такие догадки имеют свое логическое заключение. И если Лексе суждено вновь забыть всю свою жизнь, значит так нужно, а может, будет даже лучше, если она все забудет, потому что девушка не испытывала ни разу радости, вспомнив свою прошлую жизнь.
Эбигейл спрашивает разрешения Лексы на проведение операции по выведению фермента и девушка, сглотнув, кивает. Снова белые стены кабинета, куда Кларк привезла голую девушку в ночь их встречи. Кларк помогает матери зафиксировать руки и ноги Уорд ремнями, и когда дело завершается, блондинка проводит подушечками пальцев по щеке беззащитной девушки, а позже дарит кроткий поцелуй в краешек пухлых губ.
– Я буду здесь. Мы все с тобой, Лекса, – уверяет Лексу Кларк, сжав перед началом операции в своей ладони холодную ладошку. – А после у нас все будет хорошо, обещаю. Я буду оберегать тебя, несмотря на то, что ты мне сказала, я не оставлю тебя. Больше никогда не оставлю.
Когда Эбигейл вводит в вену Лексы катетер вазофикс, прикрывает глаза, шумно вздохнув перед этим. Женщина прикрепляет к указательному пальцу правой руки пациентки клипсу, отслеживающую дыхание. Кларк тоже закрывает глаза на долю секунды, чтобы сбросить с ресниц просящиеся слезы. Эбигейл приказывает дочери не паниковать и не драматизировать раньше времени. Сейчас нужно полагаться лишь на удачу.
Маркус сидит в кресле, нахмурив брови, о чем-то сосредоточено размышляя. Кларк подходит к мужчине и вопросительно на него смотрит, не скрывая своего переживания за дальнейшую судьбу Лексы.
– Вы ведь не сдадите ее властям? – дрожащим голосом спрашивает блондинка, заламывая пальцы, и мужчина качает головой, растирая пальцами свой подбородок, но определенно что-то не договаривая. – Спасибо…
– Но для нашей же безопасности мы должны убедиться в ее психической уравновешенности. Такая жизнь, как у Лексы, может сломать любую психику, а нездоровые эмоционально люди несут опасность обществу. После того, как Эбби выведет фермент из ее организма, мы должны будем лично позаботиться о состоянии здоровья Лексы.
– Так и собиралась я поступить. Я ее не брошу, не оставлю в беде больше никогда.
– Но никогда не говори «никогда». Ты должна пообещать, что закончишь свои опыты над ней, – Кларк распахивает широко глаза, приоткрывая в возмущении рот. – Эбигейл мне все рассказала. То, как ты поступила с Лексой – это было антигуманно, ты и сама сейчас это понимаешь, взглянув немного назад на себя со стороны.
Кларк виновато тупит взгляд в пол, но позже встречает рассудительный, но не осуждающий взгляд Маркуса Кейна. Эбби не врала, когда давала этому мужчине лишь положительную характеристику. Он и правда хороший.
За спокойной беседой с Маркусом, Кларк отвлеклась мыслями об операции, и лишь сейчас вспомнила о ней, подойдя к матери со спины. Женщина напряжена, но это напряжение ее постепенно отпускает, когда Кларк подходит к ней.
Лекса мирно спит, пока капельница делает свое дело. Руки и ноги девушки уже освобождены от ремней и все ее естество также дремлет. Кларк проводит плавную линию пальцами по скуле Лексы и просто любуется девушкой, сочувствуя тому, что ей пришлось пережить в своей жизни.
– Думаю, она в порядке, – кивает Эбигейл, отвечая на не озвученный дочерью вопрос. —По крайней мере, анестезия мощная и она ничего не почувствовала, – Кларк подходит поближе к Лексе, чтобы рассмотреть поближе ее шею, точнее – оставшийся шрамик. Эбигейл постаралась не оставить слишком бросающиеся в глаза следы от операции. – Но мы узнаем все подробности, когда она очнется.