– Как увидит пропущенный звонок – перезвонит. Не ссы в компот, Кларки, – похлопав по плечу блондинку, Рейес плюхнулась на мягкий клетчатый диван и закинула ноги на спинку, демонстрируя свои ухоженные гладкие пяточки. Кларк всегда удивлялась способностям Рэйвен всегда и везде успевать. Помимо насыщенного рабочего графика, подруга всегда находила время на себя любимую, посещая салоны красоты, фитнес-центр и театры. Кларк просто повезло иметь такую подругу, которая помимо работы и уходом за собой, находила время и для нее, никогда не отказывая в помощи, если она требовалась.
Кларк упала рядом с Рейес и пристроила свою голову у нее на животе, приобняв, как это делают обычно дети со своими родителями, которых горячо любят и нуждаются в их внимании. Рэйвен поглаживала светлые волосы и смотрела в макушку подруги, задумавшись о том, каково должно быть сейчас тяжело Кларк стараться быть счастливой, когда ее жену держат в реабилитационном центре и, вместо экзотических фруктовых коктейлей, наполовину смешанных с алкоголем, заставляют глотать таблетки и подставлять свою кожу для уколов.
Отложив свои негативные мысли о Лексе, Рэйвен заставила сама себя улыбнуться, ведь Кларк, даже не видя ее лица, может почувствовать напряжение.
– Сейчас еще немного поваляемся и пойдем на пробежку, – Кларк запрокинула голову на животе Рейес и сделала жалостливое лицо. – Никаких поблажек. Нечего себя жалеть. Ты помнишь, о чем мы договорились в самолете, – Кларк кивнула и изобразила сердитую гримасу. – Так что сегодня бежим до открытия второго дыхания и дальше, не жалея легких и ног.
***
Прошла уже третья неделя в реабилитационном центре, и Лекса, посмотрев на календарь, приклеенный к покрашенной белой стене, спохватилась и поспешила набрать Кларк, которая уже как несколько часов назад должна была приземлиться в Лос-Анджелесе. Лекса очень быстро дозвонилась до любимой и свободно выдохнула, крепче сжав в ладони телефон.
Эти три недели для Кларк пролетели, наверное, очень быстро, чего не скажешь о Лексе. Для нее они выдались чертовски удручающими, ведь основной массив лекарств и процедур как раз выпал на этот период. Спросив у врача о возможности посещения Кларк, тот покачал головой и ткнул пальцем в календарь, где Лекса собственноручно обвела в кружок четырнадцатое июня – день, когда визиты к ней будут возобновлены.
– Не раньше этого числа, – сочувственно покачал головой лечащий врач Лексы. – Половину ты уже выдержала от этого отрезка времени, думаю, с легкостью преодолеешь и вторую часть. В конце концов, думай о том, насколько счастливой будет ваша с ней встреча.
Прикрыв глаза, чтобы просто отдохнуть, Лекса очнулась где-то через несколько часов, тяжело дыша и вцепившись в простынь, которая была влажной. Холодный пот скользил от шеи по позвоночнику, а сердце выкидывало кульбиты, прошибая кости.
Это не было сном. Все происходило как наяву. Введение иглы под кожу, прибитое к койке ремнями тело, закатившиеся за орбиты глаза, смотрящая на нее Кларк в медицинском халате. А дальше слишком быстрая цепочка из обрывков воспоминаний… Старых и не очень. Проснувшись, перед глазами Лексы мельтешит белым по черному слово «объект» в дневнике исследований Кларк. В нем ее, Лексы, имя. Она – тот самый объект.
Почему Кларк ничего не рассказала об этой части их истории, почему промолчала, что ставила над ней эксперименты своими сыворотками? Кларк привязывала ремнями к койке свой объект, и не один раз.
Лексе нужен был разговор с Кларк. Ей необходимо было все узнать из уст своей жены, всю правду, которую та предпочла скрыть от нее. В глубине души Лекса понимала причину, по которой Кларк не желала напоминать об этой части их отношений, ей и самой, Лексе, было бы непросто открыть себя с подобной стороны. Если бы Лекса ставила опыты над Кларк и та бы потеряла память, она бы точно также захотела бы защитить и себя и ее от тяжелых воспоминаний. Да и разве эти воспоминания настолько уж тяжелые по сравнению с последними, после которых она проснулась в холодном поту… Множество тел, окровавленных, обезображенных, сваленных в единую кучу, как никчемный мусор.
– Лекса, все в порядке? – лечащий врач стоял уже напротив койки девушки и светил в ее распахнутые в слезах глаза ярким фонариком. – Тебе что-то приснилось?
– Так, всего лишь кошмар… – осипшим голосом ответила Лекса, не желая привлекать внимания к своей внутренней проблеме – к ее вернувшимся воспоминаниям.