— Я… я думаю, могу. Считаю… это начало.
— Это?
Она извивалась, звеня наручниками.
— Я прежде никогда не делала ничего подобного. Это пугает. Но я должна рисковать, если хочу быть счастливой, правильно?
Если она думала удивить его фактом, что раньше никогда не занималась БДСМ, была так же безумна, как и её ассистент. Но Деклан понял, о чём она говорила. Иногда твоя зона комфорта была тюрьмой.
— Продолжай, — прошептала Сюзанна, напрягаясь под его прикосновениями. — И расскажи, почему тату тебя так сильно беспокоит. Думаю, дело не в том, что твой друг заставил её сделать, пока ты был пьян.
Нет, дело не в этом.
— Я даже не злился. Был самоуверенным. Я — чёртов талисман удачи, ангел-хранитель. — И после детства, когда Деклан в лучшем случае был невидимкой, а в худшем — средством достижения цели, быть нужным и важным он жаждал больше всего. — Но когда мы вернулись к заданиям, неделю спустя Гарет умер. Его «Хаммер» наехал на самодельную взрывчатку. Я был в машине за ним и всё видел. Но спасти его не мог.
— Мне очень жаль, Деклан. — В её нежном голосе слышалась дрожь, свидетельство того, что она сочувствовала другим. — Ты же знаешь, что не виноват?
Его сердце болезненно билось о рёбра. Он виноват, ведь все, и он сам, верили, что он счастливчик, и вели себя беспечно. Гарет поплатился за их поведение, и эта эмоциональная рана никогда не затянется, и неважно сколько раз на неё налепляли пластырь «Это не твоя вина».
— Без разницы. — Деклан возобновил ласки, водя пальцами по гладкой коже её бёдер и задницы. Прикасаться к Сюзанне куда приятнее, чем рассказывать о своём прошлом. — Теперь ты знаешь то, что не знает никто. Не заставляй меня пожалеть о том, что поделился с тобой.
— Никогда, — поклялась она, дрожащим голосом. — Но Деклан?
— Да?
— Нимб.
Двенадцатая глава
«Нимб».
Сюзанна не верила, что произнесла стоп-слово. Кто-то однажды сказал, что люди использовали стоп-слова, желая свободно отказывать во время сексуальной игры, не останавливая действия. Она считала, что существовали и другие причины, но никогда не видела себя в ситуации, когда должна сказать стоп-слово.
А теперь поняла, что означало стоп-слово для Деклана. Как он и сказал в начале, это вопрос доверия, соглашение, гарантия того, что с ним она в безопасности.
Но Сюзанне это не нужно — она в глубине души знала, что Деклан её не обидит. И если душа ошибалась, тогда он бы не подходил ни её силам, ни возможностям.
С другой стороны, Сюзанна не могла соперничать с его умелыми руками и холодным, властным голосом. Она находилась на грани того, чтобы позволить ему лишить себя девственности на этой скамье, будучи в наручниках.
Она не впервые в наручниках. Но впервые в состоянии перегрузки. Она призналась Деклану в том, в чём не признавалась даже самой себе. Он говорил ей то, что сам держал в секрете. И прикасался к ней так, как никогда не прикасался ни один мужчина.
Ещё никогда она не переживала такое — будто кожа натянулась так, что готова разорваться. Сюзанне нужно несколько минут, чтобы вернуть контроль над ситуацией, прежде чем позволит Деклану управлять её желанием и телом. Она определённо ему в этом доверяла.
Когда эхо о стоп-слова стихло, Деклан замер и впился пальцами в бёдра Сюзанны. Затем, медленно и осторожно, отпустил её, расстегнул наручники и освободил от колодок.
— Извини, если обидел. — Он протянул руку, чтобы помочь подняться.
— Ты меня не обидел. — Она приподнялась на локтях и подавила желание натянуть сарафан, чтобы прикрыться. Она так и лежала на скамье, обнимая её ногами. Сюзанна чувствовала себя такой незащищённой, но в то же время сильной, стоило голодному взгляду Деклана скользнуть по её ногам и заду. — Я хочу рассказать тебе всё, что хочешь знать, и хочу узнать тебя лучше, но не сейчас. Мне нужно… я хочу… большего.
Он стоял, вытянувшись и напрягшись, как стальной прут, а налитый член упирался в гульфик.
— Большего? — Он говорил грубо, словно каждое слово давалось с трудом. Она его понимала. Ей было так же тяжело… но она была уверена, что знает лекарство. Вспомнив эротические советы из всех статей в женских журналах, которые читала, Сюзанна задрала платье, игнорируя инстинктивное желание натянуть его до самых пят. В журналах писали: «Если чего-то хочешь — просто скажи. Ты сама ответственна за своё наслаждение».
А ещё Сюзанна в ответе за свои крылья, которые, скорее всего, не получит, если сделает это. Если кто-то узнает, что она это сделала. Да, она могла держать рот на замке и никто не узнает, но во время церемонии Вознесения, когда придёт момент исповедоваться Совету, она знала, что скажет правду.