– Не знаю, когда они прибудут сюда, – сказала Фрэнсин, не поднимая глаз от старинного тома, потрескивающего от своего немалого возраста и пахнущего как нутряное сало, начавшее прогоркать. – Итак, давай почитаем про Томаса Туэйта…
«Благодатное паломничество» в 1536/37 годах и мятеж Бигода[8] в 1537 году в конечном счете оказались для Томаса Туэйта благом. Хотя он и был ревностным католиком…»
– Перестань, Бри, – мягко сказала Фрэнсин, когда на нее посыпался сухой розмарин. – Не может же все в нем быть интересным. Меня немного беспокоит, что ты предпочитаешь только те куски этого повествования, в которых много крови. Хотя описаний насилия в нем немного. Этот труд, вышедший из-под пера нашего почтенного предка-литератора Джеремайи Туэйта, невыносимо скучен.
Она бегло просмотрела страницы, в которых описывались события, произошедшие в несколько следующих десятилетий.
– «В 1542 году Томас взял в жены Элизу Эшберейнер, дочь его конкурента в Хоксхеде, и таким образом объединил два процветающих предприятия в одно, ставшее одним из самых крупных в Камбрии. С рождением их первого сына, Ричарда, появившегося на свет в первый год их брака, было положено начало династии Туэйтов».
Фрэнсин листала страницы.
– Я не испытываю никакого желания читать всю эту писанину, посвященную шерстяной промышленности. Ведь в ней – силы небесные! – целых двадцать семь страниц.
Она начала листать медленнее, затем прочла:
– «По мере того как предприятие Томаса расширялось, росла и его семья. К 1558 году, когда от инфлюэнцы умерла королева Мария, Элиза родила ему четырех сыновей. К несчастью, позднее, родив девятерых мертворожденных дочерей, Элиза умерла в родах…» Что ж, мы хотя бы точно знаем, что ты, Бри, не была дочерью Томаса Туэйта. У него имелись только сыновья. Как ужасно это, должно быть, было для Элизы…
Она продолжила листать страницы, бегло просматривая их.
– И он умер через два года после нее, не женившись вторично. Но я уверена, что ты тоже Туэйт. Это очевидно, раз ты привязана к этому дому… Ну хорошо, не к дому, а к дубу в его дворе, – согласилась она, когда Бри, которая передвинулась к окну, в знак протеста смяла занавески.
Хотя Фрэнсин редко видела или слышала Бри, этот маленький призрак определенно умел производить впечатление. Воображаемый друг, которого она придумала себе в детстве и от которого так и не избавилась, сказали бы недоброжелатели. Но Фрэнсин была совершенно уверена, что Бри – это призрак, привязанный к дому не без причины, хотя в чем заключается эта причина, она еще не установила. У нее даже не было уверенности в том, что ее действительно зовут Бри, но Фрэнсин называла ее так всегда и, будучи близко знакома с этим призраком всю свою жизнь, хорошо понимала все нюансы настроений Бри и почти что видела воочию, как та пожимает плечами, хмурится или со злости высовывает язык.
Бри была ее единственной подругой.
По кухне пронесся сквозняк, свидетельствующий о предвкушении. Фрэнсин покачала головой – она не понимала, почему Бри так возбуждена. Она закрыла старинный том истории семейства Туэйт за несколько веков, который нашла в фамильной библиотеке и который читала только тогда, когда на нее нападало такое настроение, потому что Бри была права – эта история была трудна для чтения.
Она встала и, подойдя к окну, раздвинула занавески. Сад сверкал под бледной луной. Изморозь усеивала чуть наклонную лужайку, спускающуюся к лабиринту из кустов рододендронов, который отделял сад от окружающего его леса Лоунхау. Перед рододендронами располагались цветочные клумбы, которые летом пестрели разноцветьем красок, но сейчас, когда ощущались еще только первые пощипывания весны, пребывали бурыми и безжизненными.
– Сегодня утром я видела первый подснежник, – сказала Фрэнсин, обращаясь к теплому воздуху рядом с ней. – Но крокусы еще не проклюнулись.
Воздух ответил безразличным пожатием плеч.
– Интересно, когда же приедут эти постояльцы, – продолжила она, глядя на подъездную дорогу. – Марджори говорила, что они прибудут сегодня, но ведь сейчас уже пробило десять часов.
Летом она сдавала внаем комнаты в силу необходимости. Ее дом был слишком велик для одного человека, и содержать его было дорого. Во многих отношениях она обеспечивала себя сама. Ее огород весь год снабжал ее достаточным количеством овощей, у нее имелись также хорошие куры-несушки, стадо коз, несколько ульев, стоящих на опушке леса, и корова. Но в этом современном мире ей требовались и другие вещи, такие как канализация, водопровод и электричество. Вырастить их она не могла и потому сдавала комнаты внаем, как до нее делала мать. У нее никогда не было недостатка в желающих пожить в ее доме, поскольку туристы валом валили в Озерный край, чтобы полюбоваться его красотами, которые сама Фрэнсин принимала как данность.
8
Названы два из ряда неудачных католических восстаний против Генриха VIII, выведшего английскую церковь из-под власти римских пап.