Элия не знала что сказать. Она чуть не убила его, а он показывает ей как правильно держать оружие.
— Спасибо. Прости. Я не подумала что это кто-то из наших. Я наверное схожу с ума. Мне везде мерещатся орки. — Элия попыталась сказать это шутя, но Торина было не так легко обмануть.
— Ничего. У тебя неплохая реакция. — он уже собирался уходить, но её слова про орков заставили его побеспокоится.
Торин начал замечать что с того пришествия она стала какой-то другой. Она никогда не была трусихой, но теперь, когда им приходилось идти в темноте она обертывалась на шорохи в кустах и вздрагивала при крике какой-то птицы. Он не осуждал её за это, она пережила немало за последние пару недель. Но она говорила что не приходила в себя во время пребывания с орками, а с её нынешним поведением это как-то не клеилось, и Торин начал опасаться что она солгала.
— Послушай, ты говорила что не приходила в себя в плену у орков.
— Да так и было.
— Я начинаю в этом сомневаться.
— Что? Зачем мне об этом лгать? — вдруг её осенила догадка. Так вот почему он не оставлял её в дозоре и не давал серьезных поручений! — Или ты считаешь что я на их стороне?
— Нет. Но ты ведешь себя странно последнее время и я хочу знать причину! — эта девчонка выводила Торина из себя. Хоть и напоминала порой его самого.
— Торин, со мной все в порядке. Хватит ко мне придираться! Я знаю тебе не по нраву что я иду с вами, но это так! Пожалуйста, поверь что я не шпион и не враг вам!
— Да не в этом дело!
— Тогда в чем?
«Да в том, что я не могу на это смотреть! В том, что я сам схожу с ума от одного твоего взгляда!»
— Ты стала дорога всем нам. И я не хочу чтобы с тобой что-то случилось.
— Тогда просто поверь что со мной все в порядке и я не нуждаюсь в ежеминутной защите и опеке. Я сильнее чем ты думаешь.
— Я знаю. — он улыбнулся. Как же он хотел обнять её, поцеловать, сказать истинную причину своего беспокойства. Но он не мог. Он видел как она дорога его племяннику и видел что это взаимно. Она счастлива с ним. Пусть так и будет. — надеюсь теперь наши разногласия в прошлом?
— Да. Надеюсь что да. — Элия улыбнулась. — Может пожмем друг другу руки или обнимемся в знак примирения?
— Неплохая идея.
И они обнялись. Элия почувствовала тепло и силу исходящие от Торина и от этого ощущения по телу разлилась теплая волна.
Положив руки на спину девушке Торин вдруг оцепенел. Эльфийская ткань была тонкой, но отлично защищала от непогоды. И через эту тонкую ткань он, руками привыкшими чувствовать малейшие неровности на драгоценных камнях, почувствовал тонкие линии на её спине. Может кто-то и принял бы их за неровности ткани, но опытный воин знал что это. Шрамы. И не какие-нибудь. Шрамы от кнута.
Торин отстранился. В его глазах плескалась злоба. Он злился на Элию, из-за того что она не сказала никому, он злился на орков, из-за того что они сделали, и он злился на самого себя. Злился за то что не уберег её, за то что не расспросил, за то что не заставил сказать.
— Что это? — его голос был холодным.
— Ты о чем?
— У тебя на спине шрамы. Откуда? — Торин прекрасно знал откуда, но хотел чтобы она сама это сказала.
— Торин, я… — она не успела договорить.
— Ты солгала!
— Не кричи, пожалуйста, ты всех разбудишь.
— Не кричать? Мы только что говорили о доверии, разве не так? Почему ты никому ничего не сказала? Ты представляешь чем это могло обернутся? Или ты думаешь орочьи кнуты блестят чистотой? Я похоронил не одного хорошего воина который умер от заражения, не смотря на то что рана от ятагана была, по сути, царапиной!
— Я не сказала потому что знала что ты будешь делать! — сейчас сердилась уже она. — Мать научила меня лечить травами, и как ты мог заметить весьма успешно. Мне почти двадцать лет, а не десять или пятнадцать. Я могу о себе позаботится!
— Уходи. — эти слова были как гром среди ясного неба.
— Что?
— Иди спать.
— Если ты помнишь, я на вахте и не могу просто уйти.
— Иди спать. — повторил Торин. Он со всех сил пытался не сорваться. — Я освобождаю тебя от дозора.
Элия не сказала ни слова. Все время она еле сдерживала слезы чтобы не расплакаться перед ним и теперь почувствовала что вот-вот не выдержит. Она развернулась и ушла к своему месту. Когда она легла, слезы полились из глаз. В ту ночь она так и не смогла заснуть…
========== Часть 6 ==========
Утром они познакомились с хозяином дома и тот дал им лошадей. Он не очень любил гномов и Элия прекрасно его понимала. За все утро Торин ничего ей не сказал и даже не посмотрел в её сторону. Она не понимала почему он так зол на неё. Ведь ничего же не произошло. Чего он ждал? Что она придет плакаться ему или кому-то другому о том что её побили? У неё было четыре старших брата и она привыкла полагаться на саму себя. Да, в первые дни ей было страшно и тяжело, но она не ныла и не жаловалась. Так почему теперь все должно изменится?
«Мы только что говорили о доверии, разве не так?»
Слова Торина не шли у неё из головы. Элия понимала что он не прав, но все же жалела о той ссоре. Ей было неприятно видеть что он игнорирует её. Элия давно смирилась с тем что чувствует к Торину как и с тем что не сможет быть с ним. Но его холодность все же ранила её почище чем орочий кнут.
За ночь злости у Торина не поубавилось. Он старался не смотреть в сторону девушки чтобы не сорваться. Он принял решение никому не говорить, хотя стоило бы, как минимум для того чтобы обрести Элию на ежедневный прием настоек Гендальфа. Он ухмыльнулся представив себе её лицо. И тут ему на глаза попалась она. Как ни в чем не бывало они сидели и мило болтали с Кили. Торин подавил в себе желание подойти и хорошенько поколотить племянника не смотря на то что тот ему как сын. Он завидовал Кили. Рядом с ним она смеялась, её голубые глаза светились и губы озаряла улыбка.
Торин невольно вспомнил как обнимал её. Ещё до того как почувствовал шрамы. Волосы Элии пахли костром, ветром и какой-то травой. Так когда-то пахли волосы его матери, и сестры… он отогнал прочь эти мысли. Сейчас они не приносили ему ничего кроме боли. Боли оттого что она не принадлежит ему. И никогда не будет принадлежать.
Когда все собрались отряд отправился в путь. Они быстро достигли границы лесного королевства и отпустили лошадей. Лес выглядел устрашающе.
— Эльфийские врата. Здесь начинается наш путь через Лихилесье. — объявил Гендальф
— Орков не видать. — сказал Двалин. — Удача нам благоволит.
— Лес выглядит не очень здоровым. Будто его поразила болезнь. — оглядевшись, сказал Бильбо. — А в обход никак нельзя?
— Разве еще двести миль на север и или вдвое больше на юг. — ответил волшебник.
Гендальф вошел в лес и, пройдя несколько шагов остановился. Элия внимательно посмотрела на него. Волшебник подошел к статуе, отвел ветки и резко одернул руку. Девушка удивилась. Она недолго знала Гендальфа, но за это время у нее сложилось впечатление что его невозможно напугать. Что же он увидел? Но волшебник уже шагал к лошади на пути останавливая гномов которые снимали седло. Бильбо недоуменно посмотрел ему вслед.
— Ты что нас бросаешь?
— Я остался бы если бы мог.
Начинался дождь. Надо было скорей уходить в лес.
— Я буду ждать вас у отрока, у склонов Эребора. Будьте осторожны. — он залез на коня. — Не потеряйте ключ и карту. Даже воздух в этом лесу пропитан дурманом. Не сходите с тропы иначе вы уже её не найдете.
Это звучало не очень оптимистично. Но нужно было идти. При первом же шаге девушка почувствовала неладное, но виду не показала. Продвигаясь все глубже в лес страх одолевал ее. Все были словно во сне. Затхлый воздух обволакивал их, будто пытался задушить. Спустя полдня у всех начались галлюцинации. Они добрались до реки, но мост был разрушен и они полезли на коряги, что свисали с деревьев. Элия была словно во сне. Она цеплялась за ветки стараясь не упасть. Но вдруг они услышали звук хлюпающей воды. Бомбур уснул и свалился. Тогда пришлось соорудить для него носилки. В лесу было темно и они не знали ночь сейчас или день. Но это было не важно. Они заблудились и дороги назад не было. Вдруг компания зашла в заросли укутанные паутиной. Они начали резать ее. Торин с племянниками почти выбрались. За ними следовали остальные. Элия шла в конце, позади носилок. И тут что-то случилось. Она почувствовала боль в спине и мир ушел из-под ног. Все уплывало. Она хотела закричать, но из легких вырвался всего лишь сдавленный стон. На них напали. Пауки.