― Влад… ― её тонкие пальцы зарываются в смолянистую шевелюру, накручивает прядки вокруг них, легонько оттягивает их у корней, чувствуя, как наслаждение и смущение смешались воедино, создавая невероятно чувственный коктейль, по ощущениям напоминающий сладостное удовлетворение и острую нехватку воздуха. Каждое движение языка отдаются громким стоном, пробирающимся в каждый уголок этой комнаты, в каждый его зазор, а оставляющие алые отметины пальцы ощущаются, как острые шипы, вонзающиеся в кожу и вкалывая дозу эндорфинов.
― Расслабься, милая. Я буду предельно нежен. ― тяжело шепчет Влад, оторвавшись от истекающего соками лона и приблизившись к её уху, чтобы она отчетливо слышала его просьбы, будучи одурманенной вожделением, ломающим её привычки и стандарты, ломая её саму. Меняя её натуру. Поспешно скинув остатки одежды, мужчина устраивается меж её ног, вновь переведя взгляд на её прикрытые глаза, которые распахнулись, стоило его лицу оказаться так близко. Губы в мизерных миллиметрах друг от друга, но никто не решается сделать первый шаг, будто струсив. Мужчина неуверенно проводит головкой члена по влажным половым губам, собирая смазку с них, дразня свою супругу, которая чувствует себя так, будто сейчас взорвется от переизбытка столь ярких эмоций, коих она не могла познать ранее. Во взгляде аметистовых глаз явно читается вопрос, готова ли она к этому. Хочет ли.
Кивок её головы и тонкие руки, обвивающие его шею и спину ― знак для него.
― Я люблю тебя.
― И я тебя, Влад. ― жадно прильнув к ней, мужчина постепенно входит в девушку, чувствуя, как узкие стенки раздвигаются под его напором и как влага обволакивает его член, но шипение Елизаветы тут же его останавливает на половине. Обеспокоенно метнув глазами, Дракула улавливает лишь то, что ей не особо приятно сейчас.
― Мне прекратить?
― Я… Нет, не прекращай. ― твердо продолжает она, чувствуя жжение в самом чувствительном месте, но нежность Влада её поражает больше. Он боится сделать ей больно, и не смотря на собственную потребность в физической близости с ней, мужчина продолжает заботиться о её чувствах и ощущениях.
Ведь это их особенная, первая и самая прекрасная ночь.
Он останавливается на пару минут внутри узкой промежности, чувствуя сжимающиеся вокруг его органа стенки, приносящие крышесносное удовольствие. Покалывающее ощущение в паху утихает с каждым нежнейшим движением губ супруга, которые неожиданно накрыли её приоткрытый ротик. Сминая припухшие губки и едва ощутимо их покусывая, парень всё же не выдерживает и делает аккуратный толчок, оторвавшись и наблюдая за реакцией девушки. Выпускает тихий стон изо рта, тут же оттянув зубками нижнюю губу.
― Больно?
― Совсем немного… ― ещё одно движение внутри и двоих накрывает с головой волна эйфории, из-за которой закатываются глаза и смыкается пара губ. Окутавший комнату мрак рассеивается перед лунным лучом, который освещает только стол в дальнем углу и кровать с мягкими перинами, на которой удобно расположились двое человек, которые наконец слились в одно целое, соединили их души, сплели их в тугой канат, который теперь то будет не так легко разорвать. Неприятные ощущения не покидают её, но на фоне медленных движений бёдер Дракулы они меркнут, растворяются в ней самой. Приятно пахнущий дуб, запах которого царил здесь за несколько часов до этого ускользнул, сменившись запахом тех феромонов, которые излучают эти двое влюбленных.
Толчок за толчком, мужчине сложно сдерживаться и оставаться таким же нежным, но комфорт любимой важнее, поэтому смятая простынь под его кулаками оказывается порванной в то же мгновение, когда Лале и сама подается навстречу его бёдрам. Ещё и ещё, то медленно и растягивая удовольствие на двоих, то ускоряясь настолько, насколько это позволяет его женщина. Его имя, слетающее стоном с её губ ― одурманивает сильнее, чем алкоголь, сильнее, чем её запах, сводящий с ума. Впиваясь ноготками в сильные плечи мужчины, её пробирает мелкая дрожь: хочется быть ещё ближе, чем сейчас. Оказаться под кожей, стать частью этого человека. Прижимается ближе, чувствует, как напряжено всё его тело. Этот жест вызывает у Влада поток горячей лавы где-то в области сердца, которая растекается по всему телу, доходя до кончиков пальцев и корней волос. Багрового цвета щеки девушки не утихают, пылая и излучая жар.
Стоны становятся более громкими, а толчки ― резче и глубже, шлепки эхом отбиваются от стен, пока покрывшаяся испариной кожа пропитывает влагой постель и пачкает прижатые друг к другу тела. Влад, глухо зарычав, стискивает в крепких объятиях Лале, изливаясь внутрь и чувствуя, как горячее лоно пульсирует и сжимается, а любимая бьется в сладостной агонии. Навалившись на неё сверху, парень устало прикрывает глаза, но вспомнив про немалый вес тут же перекатывается на другую сторону кровати, устраиваясь рядом с удовлетворённой женщиной, которую снова обвивают его сильные и влажные от пота, руки.
― Я никогда тебя не оставлю, любовь моя.
― Ты был так нежен… Непривычно видеть тебя таким открытым. ― хихикает девушка, чмокая в нос возлюбленного, серьезно нахмурившего брови. Он подхватывает её смешок, и коснувшись губами мокрого лба, с которого пришлось убирать налипшие русые прядки, укрывает их двоих той шёлковой тканью, которая оказалась на полу ещё с самого начала, вот только когда именно он уже не помнит. Он чувствует биение её сердца, которое вырывается из груди. Как и его. Они созданы друг для друга.
«Из чего бы ни были сотворены наши души, его душа и моя — едины.»*
Комментарий к Часть 1
*цитата из романа Э.Бронте “Грозовой перевал”