— Можно. Главное - физически не перенапрягаться. Скакать на тебе я не смогу.
— Я и не позволю… — безымянный недовольно оглядел комнату. Они запачкали не только себя с кроватью, но и пол. Фетиш фетишем, но жить в грязи он не собирался. Да и Ангелине необходима одежда.
— Сюда! — негромко приказал он, выпуская шестерых прихвостней.
Девушка улыбнулась, завидев маленьких демонят, более антропоморфного вида, чем встреченные ею ранее.
— Тебе нельзя возвращаться ни домой, ни на учёбу. Ты же не хочешь, чтобы тебя арестовали по подозрению в убийстве?
— Это было бы неприятно.
— Даже если и арестуют, я приду за тобой… Но всё же — не ходи. Мало ли, что приключится…
— Да, будет проблематично, — не стала возражать Ангелина.
— Эти прихвостни разумны. Они принесут твои вещи. Только скажи, что нужно.
— Таблетки, они на столе, на кухне. Одежду, хотя, я могу и голой ходить, — Ангелина задумчиво уставилась на прилипалу. — Я ни к чему не привязываюсь. Когда ничего не держит, не страшно уходить.
— Ясно. Несите всё, что есть в квартире. Кроме кошки.
— Картоночке нельзя, потому что её съедят?
— Да.
Лина ничего не сказала против. И его полностью устраивала покорность.
— Я хочу знать, — девушка приподнялась, когда прихвостни исчезли. — Есть демоны, есть ангелы. Какая религия верная? В чей ад я попаду?
Уже в который раз мужчина сотрясся от громкого хохота.
— Никакая, — демон заговорил, только когда отсмеялся. — Они все неточные, так же и все правы. Разумеется, я не говорю об обожествлении столов и поклонении крокодилам.
— Но… вера у всех разная…
— Вера одна. Религия разная. Эх, не демону рассказывать об этом.
— Тогда я пойду, поищу ангела, — Лина в самом деле поднялась с кровати, как будто речь шла о встрече со старым одноклассником.
— Осквернённой душе его точно уже не встретить. Единственный оставшийся тебе ангел тот, что живёт в твоём имени.
— Значит, мне придётся ждать смерти, чтобы узнать?
Безымянный вздохнул, облизывая губы. Одну руку он закинул за голову, второй обнимал девушку. Как же он не любил подобные разговоры.
— Ну, если без подробностей… Есть высший разум, его и называют Богом. Разве не странно, этот мир работает, как шестерёнки в точном механизме. Если одна из них не подойдёт по размеру, сломается… Механизм встанет. Мира не будет. Для его создания понадобилась математическая точность. Не может маленькая часть планеты верить верно, когда все остальные заблуждаются.
Люди верили всегда. Называли разными именами, создавали разные сюжеты, выдумывали разные законы и условия. Но истина от слов не поменялась, — безымянный поморщился. Сначала она заставила демона о себе заботиться, потом переобула в домашние тапочки, а теперь приходится рассказывать о Боге. Чёртова женщина! — Вся суть веры в справедливости, терпимости, любви… Делай другим хорошо — будет тебе хорошо. Сделаешь плохо… получишь то же самое. Религия всегда приводит в заблуждение. Религиозные войны — самое абсурдное, что может быть, противоречащее самой сути веры. Ангелы, демоны… только слова. Разные народы называют нас по-разному.
Лина соскребла ноготком засохшие капли крови с его груди в ожидании продолжения.
— Ангелы воплощают светлые чувства. Любовь, забота, понимание — всё это их энергия, их жизненная сила. И они не могут её безнаказанно попрать, поскольку эгоистичная забота только о своём существовании — это уже тьма. Пища демонов.
— Тогда почему вы можете поглощать энергию жизни?
— Потому что зло, сделав добро, добрым не станет. Это его прихоть, — мужчина провёл языком по клыкам. — Добро, совершившее зло, уже не может считаться добром. Оно не имеет права действовать по прихоти, не может поддаваться гневу или чему-то ещё. Для него нет ничего, кроме справедливого сострадания.
— А что же… что всё-таки после смерти?
— В раю, не знаю. Мне неведома сторона света. Возможно, продолжение.
— А в аду?
— Воздаяние. Боль, уничтожение, долгая, вечная смерть. Либо перерождение в демоническую сущность. В любом случае, пополнение дома, члены которого на тебя первыми наложат лапы, переправляя в преисподнюю. Это зависит не от тебя. Тебе был дан только выбор, куда стремиться. Твой уже сделан.
Наступила тишина. Лина молчала, по-прежнему соскребая сухие корочки. По широким раскрытым глазам не было понятно, о чём она думает.
— Уже пожалела? — безымянный недовольно покосился на появившихся прихвостней, вот, кстати, наглядный пример, чем могут стать уничтоженные души в конце. Те с грохотом сваливали перетащенные вещи куда придётся. К вещам они так же отнесли мебель, вот только, о её сохранности не подумали позаботиться.
— Что демон, не знающий о светлой стороне, может испытывать к обречённой девушке, если любовь — свет? — Лина зажала уши руками. То, что за её спиной только что расколошматили комод с настоящим хрусталём, подаренным ей тётей на совершеннолетие, девушку не волновало.
— Вожделение к телу. Не больше, — а вот безымянный начал беспокоиться, что обожаемый им флакон с парфюмом тоже разобьют.
— Тогда почему ты хотел сбежать от её тела? — этот вопрос Ангелина задала, глядя в потолок, ни к кому конкретно не обращаясь, поэтому демон не стал отвечать. Да и ответа у него не было. Он сам задался им, не понимая себя.
Они долго наблюдали за прибывающей горой вещей.
— Я выберу отсюда одежду и всё, что нужно, — Ангелина поднялась, когда грохот стих. Благо, жилище безымянного значительно превосходило её размерами, и весь притащенный хлам без проблем уместился. — Но убираться не буду. Пусть монстрики обратно тащат.
— Не беспокойся. Уборка — их обязанность.
У демона внутри всё ликовало. Он и сам не понимал, чему радуется. Искать новых жертв или игрушек не хотелось. Крушить и убивать тоже. Весь день он бесцельно парил над городом, наблюдая за протекающей внизу жизнью.
Ангелину безымянный оставил обустраиваться у него дома. А сам ушёл, чтобы не мешать ей. На улице значительно похолодало. На этой неделе обещали первый снег, и демон знал, что на сей раз люди не ошиблись. Он чувствовал наступление морозов, перемены в атмосфере. Скоро, очень скоро, все грязные лужицы покроются коркой льда, листья скроются в первых сугробах, которые потом всё равно растают.
Какой замечательный солнечный день. Последний в этом месяце. Вероятно, пора возвращаться. Нужно напомнить Лине, что теперь она живёт с мужчиной, и у неё появились кое-какие обязанности.
«Интересно, а как люди возвращаются домой? — он материализовался ради разнообразия перед входной дверью и, подражая человеку, открыл её, громко хлопнув за собой, возвещая о своём прибытии. — Я оставил Лине прихвостней… Не удивлюсь, если вместо разбора вещей она организовала чаепитие с ними…»
Судя по отсутствию грохота, по хлопанью крыльев и возне, в спальне что-то происходит. Медленно поднявшись на второй этаж своей квартиры, демон обнаружил трудолюбивых прилипал, меняющих постельное бельё и отдраивающих пол. Ни вещей, ни поломанной мебели уже не валялось. Зато пустующая часть комнаты заполнилась разными предметами. В углу красовались мягкие матрасы, окружённые подушками в качестве подлокотников и спинки. Их отгородили невысокие стенки из книг, а над ними возвышались две скреплённые створки разбитого высокого шкафа, и наброшенная полупрозрачная занавеска, закрывая это уютное место от всей комнаты.
«Мило, — демон внимательно осмотрел конструкцию. — Но опасно. Не закреплено нормально. Придётся немного поработать мне… позже».
Также, рядом, на полу стояли ящики из комнаты, в которые Ангелина сложила мелкие вещи, включая косметику.
«Хочет иметь своё убежище? — безымянному не понравилось, что девушка слишком отгородилась. Не выйдет. Он собирается занять этот укромный уголок вместе с ней. — Жаль, что ковёр не притащили… Она вроде бы любит ковры… Надо будет достать новый, красный, специально для неё».
А где, кстати, она сама? Демон только сейчас понял, что не чувствует её присутствие в квартире. Пошла прогуляться? Она вполне имеет право… Волноваться не о чем, они далеко от её дома.