— Чарли, да ты бесчувственный чурбан, если так терзаешь влюбленную женщину! Звони ей немедленно, телефон у тебя за спиной!
Он послушно набрал номер и продиктовал автоответчику:
— Мадемуазель Кольери, бывший лейтенант Иностранного Легиона Чарльз Боксон просит вашего разрешения на аудиенцию в любое удобное для вас время.
— Чарли, — снова спросила Сюзанна, — а она что, ни разу тебе не звонила? Ведь у тебя тоже автоответчик.
— Я ещё не добрался до своей квартиры…
— Да уж, Чарли, ты сменил не только машину, но и разум!
Потом он позвонил Жаклин Шнайдер.
— Приезжайте сейчас, Боксон, я буду вас ждать, — сказала она.
Консьержка снова сидела у двери, но на этот раз уже по-осеннему тепло одетая. Дверь квартиры открыла незнакомая женщина, видимо, горничная.
— Рада вас видеть, Боксон! — Жаклин Шнайдер была как всегда элегантна.
Он вручил даме купленный по дороге букет роз и спросил:
— Вы получали мои письма?
— Да, конечно. А что вы сделали с Эндрю Прайсом?
— Старина Энди внезапно исчез. Его судьба мне неизвестна. Поэтому я выполнил только три четверти контракта. Следовательно, с вас ещё только пятьсот тысяч франков.
— Но вы не выполнили весь контракт…
— Подозреваю, что Эндрю Прайса мне не отыскать даже за всю мою жизнь. Я даже не уверен, что он жив. Во всяком случае, у меня нет о нем никаких известий.
— Предпочитаете наличные, или выписать чек?
— Наличные, разумеется, лучше всего фунты стерлингов.
— Они будут только завтра.
— Хорошо, хотя я не убежден, что в свете последних событий смогу дожить до завтра.
— Почему у вас такое мрачное настроение?
— Потому что я вроде бы не совершил никаких ошибок, но ведь и Дидье Грамон думал так же. Оставим эту грустную тему. В котором часу мне завтра приехать?
— Ближе к полудню.
— До свидания, мадам Шнайдер!
— До завтра, Боксон!
…Он приехал к своему дому, в квартире сел в кресло-качалку, закурил доминиканскую сигару и включил телефонный автоответчик.
Голос Катрин появился где-то в середине кассеты.
— Чарли, я прилетела из Японии. Там так здорово! А тебя нет. Наверное, у тебя контракт. Позвони мне, я жду!
Потом был ещё один её звонок.
— Чарли, опять тебя нет. Жаль, я соскучилась по тебе.
…Катрин Кольери позвонила Боксону поздно вечером.
— Чарли, ты живой! Ты не ранен?
— В этот раз я не был на войне…
— Приезжай сейчас же в студию, я начинаю делать новую программу!..
…Они ужинали в маленьком ресторанчике рядом с площадью Трокадеро.
— Где ты был, Чарли?
— В Мексике. Оттуда прогулялся в Гватемалу.
— Ну и как?
— Сельва, индейцы, мертвые города майя, надежда на второе пришествие Христа…
— А зачем ты туда ходил? Если не секрет, конечно.
— Не секрет. В Латинской Америке традиционно очень напряженная ситуация, много партизанских групп. Я освежил в памяти особенности этого театра военных действий. Возможно, мне придется там воевать. Перспективное направление.
— Ты говоришь ужасные вещи, Чарли…
— Да, план боевой операции — не псалом Давида.
— У тебя какая-то озабоченность в голосе, Чарли. Ты со мной и одновременно где-то ещё…
— Я только с тобой, Катрин. К сожалению, у меня сегодня ещё есть дела. Я отвезу тебя домой…
…В студии Алиньяка Боксон подробно изложил на бумаге события последних месяцев. Подписался, немного подумал, начал писать завещание. Потом остановился, недописанное завещание сжег в пепельнице, остальные бумаги запечатал в конверт, на конверте отметил: «Вскрыть в случае моей смерти», поставил подпись.
Вскоре вернулся Алиньяк в сопровождении богемной публики; начались бесконечные разговоры о творчестве, социальной справедливости и проблемах человека в век научно-технического прогресса; Боксону это быстро надоело, а когда какой-то щуплый борец за социальное равенство (его отец владел в Нормандии сетью рыбоконсервных заводов) пустил по кругу сигарету с марихуаной, стало совсем скучно…
…Утром он заехал к своему адвокату, оставил у него конверт, договорился о действиях на случай непредвиденных обстоятельств.
— Прежний вариант завещания оставляем в силе? — спросил адвокат.
— Да, мэтр. Новых наследников у меня не появилось.
В квартире Жаклин Шнайдер, кроме хозяйки, Боксон увидел мужчину, похожего на сотрудника службы безопасности президента республики — широкие плечи, хороший костюм, малозаметность.
— Господин Боксон, — начала Жаклин Шнайлер, — с вами хотел бы поговорить один мой знакомый…