Несмотря на то, что Ревинзель был первым, тренированное тело охотника Предела позволило Бальтазару нагнать алхимика, и удар они нанесли практически одновременно. Острое лезвие меча Ревинзеля вспороло чудовищу бок, а клинок Бальтазара описал изящную дугу и рассек грудь.
Из раны потекла густая черно-красная жижа, напоминающая гной. Ужасающее зловоние заполнило собой весь мир. Существо удивленно застонало и на секунду замерло. Громко булькнув, оно двинулось дальше.
- Работает?
- Не думаю.
Голоса парней звучали так, словно они принадлежали призракам Потустороннего.
- Ладно, тогда так.
- Цепь не используй! - предостерегающе крикнул Ревинзель. - Завязнет в этих ветках и тебе конец.
Бальтазар уныло опустил размотанную было цепь, что уже не раз выручала его в бою, и, перехватив меч как огромный кинжал, прыгнул на тварь.
- Идиот! - послышалось вслед.
Клинок Бальтазара погрузился в тело твари по самую рукоять, и охотник повис на нем, подталкивая себя ногами. Мелкие веточки принялись оплетать эфес меча вместе с руками Бальтазара, пытаясь поглотить и охотника и его оружие. Существо оглушительно гудело, поскрипывая своим нелепым телом.
Ревинзель бросился на помощь другу, оставляя за собой шлейф из густого черного дыма, но мощный удар огромной руки твари бросил его через всю поляну.
- Реви! - Голос Мо-Мо звучал где-то на самой грани сознания парня.
Алхимика мощно приложило о дерево, и он мешком повалился вниз. Сознания не потерял только чудом. Скорее всего, именно это и спасло ему жизнь.
Сломано несколько ребер, в двух местах пробито легкое, желудок чуть не превратился в кашу, быстро оценил он свое состояние. Сейчас на это нет времени, потом Мо-Мо залечит. Нарастить клеточную массу, остановить кровотечение. Все, так сойдет.
- Мо-Мо. - Ревинзель остановил девушку взмахом руки. - Сможешь задержать его?
- Что? - Мо-Мо замерла как вкопанная, с ужасом глядя на своего изломанного возлюбленного.
- Задержать... сможешь?
Мо-Мо неуверенно кивнула.
- Тогда давай. Бальтазар уже еле справляется.
Эфес меча охотника уже полностью скрылся под новым наростом на теле твари. Тоненькие веточки принялись подниматься выше по предплечьям, пытаясь добраться до нежной, незащищенной шеи. Бальтазар старался отталкиваться ногами, но вскоре и они стали проваливаться все глубже. Существо, не замечая стараний охотника, продолжало свое неспешное шествие вперед.
Мо-Мо протянула тоненькие ручки в сторону существа и повисшего на нем Бальтазара и легонько махнула ими, словно подзывая их поближе. Из земли вырвалось с десяток нитей Земляной Лозы, и крепко оплели руки и ноги твари, замедляя его ход.
Ревинзель с трудом поднялся и подошел к чародейке.
- А ты не хочешь нам помочь?
Феста тряслась как осиновый лист на ветру, посох в ее руках мотало из стороны в сторону.
- Чародейка!
Феста вздрогнула и вытянула посох перед собой, уперев в него трясущуюся ладонь.
- Отступать нам некуда. - Замогильный голос Ревинзеля должен был пугать чародейку, но она лишь успокаивалась, ее дрожь унималась. - За нами уже деревня, чародейка. А там люди. Твои люди.
Феста бросила короткий взгляд в полные бездонной черноты глаза Ревинзеля и улыбнулась. Оборотное тебя побери, алхимик, думала она, кривя губы, и отчего ты такой спокойный.
Чародейка обратилась к Словам Силы - единственному оружию в своем арсенале. С рождения отрезанные от завесы, чародеи не могут черпать силу Потустороннего, не могут пропускать ее токи через себя, но зато они могут ее подбирать. Как бездомные на улицах ОрЭнхайма снуют по закоулкам в поисках выброшенной недоеденной пищи, так и чародеи скитаются по миру в поисках разлитой магами силы. С рождения заклейменные отбросами магического мира, чародеи только и могут, что подбирать крошки с царского стола.
Чародейка обратилась к Силе. Она был здесь. Была вокруг нее. Не много, но для чародея этого достаточно.
Тонкая изящная нить силы. Чародейка схватила ее, впитала в себя, сделала частью своей силы.
Еще одна лужица, пролитая неряшливым магом, не знающим истинную цену Силы. Не ведающим, что такое истинная жажда. Чародейка выпила ее. Выпила ее до капли.
Образ Слова возник в ее голове. Левая ладонь отпустила посох и обратилась к существу.