— Это Лев, — подводит Лена ко мне Алёнку. — Помнишь его.
Поднимает на меня светлые огромные «кошкины» глаза.
— Помню. Здравствуйте, — старательно выговаривает она.
— Привет… — дергаются мои губы в вынужденной улыбке.
— Ты нашел маму?
— Нашел… — теряю голос. — Мы чуть позже к ней съездим.
Кивает.
— Как договоравались, котёнок, — присаживается перед ней Лена. — Я съезжу к врачу. А ты пока побудешь с моим братом — Львом. Он добрый. И друг твоей мамы. И свозит тебя к ней. А если врач скажет, что со мной всё хорошо, то я заберу тебя на ночь, ладно?
— А маму?…
— А маму пока немного полечат врачи. Несколько дней. Ты пока побудешь с нами. Но мы будем каждый день её проведовать. Договорились?
Кивает, с опаской поглядывая на меня.
— Если ты захочешь со мной поговорить, скажи Льву. Он наберёт меня. Хорошо?
Опять неуверенный кивок.
— Ты отпросился с работы? — поднимается Лена.
— Практически… — уклончиво отвечаю я.
— В двенадцать обязательно покорми. Купи водичку, чтобы всегда с собой была. И печенье! Только порционное… в отдельных упаковках.
Что такое порционное?!
— Смотри, чтобы варежки не промокли… — наспех закидывает меня Лена ценными указаниями.
Растерянно слушаю вполуха.
— Всё понял! Опаздываю… Если что, буду звонить.
Открываю Алёнке дверь на переднее сиденье.
— Ты что не купил детское кресло?
— Где я его ночью куплю-то, Лен?
— Ой, Лёва… Это же опасно!
— Всё! Куплю! Не волнуйся. Подвезти?
— Да нет, здесь близко мне.
Помахав рукой Аленке, уходит, оглядываясь еще пару раз.
— Ну что, подружка, поехали?
Усаживаю девочку на сиденье. Тяну за ремень безопасности. Но он проходит как раз на уровне ее лица, закрывая рот. С недоумением хлопает на меня своими глазищами как кукла.
— Мда… так не пойдет.
Вытаскиваю из машины. Достаю сзади подушку. Но подушка надувная и раздутая как шар. Алёнка съезжает с нее в бок, заваливаясь на моё сиденье. Зашвыриваю подушку обратно.
Снимаю свою куртку, сворачиваю ее, кладу, чтобы ей было повыше. Наконец-то мне удаётся устроить Алёнку поудобнее.
Телефон в кармане куртки звонит и вибрирует. Твою мать!! Не вытащил!
Быстро потрошу конструкцию. Одной рукой пытаюсь вернуть всё, как было и пристегнуть ремень безопасности, второй держу у уха телефон.
— Айдаров!
Аленка с писком съезжает в сторону. Ловлю за пояс пуховика, возвращая обратно на импровизированный «насест».
— Ты где, братан? Майор не в духе…
— Лечу!
Захлопнув дверь, обхожу машину.
— Медведев… тут такое дело, я с дочкой… — на автомате называю Алёнку так и сам охреневаю, замирая на середине фразы.
— Лена заболела…
— Оо, — замолкает Медведь. — Ну. Что теперь, — философски. — Придумаем что-нибудь.
— Ну да…
— Быстрей давай. Брагин лютует.
Падаю на сиденье, поворачиваю ключ. Перевожу взгляд на Алёнку. Нет её! Опускаю глаза. Сползла из-под ремня вниз, под бардачок. И, присев, копошится там. Моя куртка, раскручиваясь, съезжает следом.
Шокированно смотрю на разрушенную конструкцию.
Девочка распрямляется.
— Бусинка упала… — демонстрирует мне в пальцах испачканную в грязном талом снеге перламутровую горошинку.
Изображаю отчаянный молчаливый фейспалм, понимая, что вовремя мне не успеть.
Вылетаю из тачки, повторяя всю процедуру с благоустройством.
— Не двигаться! — командую я.
Сажусь на сиденье. Жму на газ. Алёнка испуганно вскрикивает.
— Что?! — торможу от неожиданности.
Замечаю боковым зрением, как от торможения с капота слетает ее кукла, которую я положил туда, пока возился с сиденьем.
— Манюня! — тянет руки к лобовому стеклу Аленка.
— Ыы… мля… — сдавленно матерюсь я. — Кукла… Оо!..
Снова выскакиваю из машины. Отряхиваю от снега игрушку, отдаю. Сажусь в машину. Понимая, что… что-то не так. Сосредоточенно смотрю в лобовое. Что?.. Дворники работают. А я не включал. Перевожу вопросительный взгляд на Алёнку. Ее щёки становятся ярко алыми.
— Это не я… — заговорщицки шепчет мне, вжимая голову в плечи. — Они сами…
Ну да! Вздохнув, выруливаю наконец-то на дорогу.
— Кушать хочешь?
— Нет.
— Пить?
— Нет.
— Не замёрзла?
— Нет.
— Славно!
— Мне жарко.
— Сними шапку.
Телефон опять трезвонит. Бросаю взгляд на экран. Ничего важного. Скидываю вызов.
На парковке перед отделением ни одного свободного места. Потому что опоздал! Уже минимум на двадцать минут. Оперативка редко длится больше сорока. И если я не явлюсь хотя бы к концу, мне крышка. Брагин меня распнет. Может и прогул закатить или выговор.