"Ты становишься слишком романтичной в свои годы".
"Пора бы тебе начать понимать, что ты любим, Калеб Карсон. Фейт — единственная в своем роде женщина. Она может справиться с каждой твоей частью. И с мягкими, и с жесткими частями". Она дорезала салат и подала его на стол. "Однажды я захочу, чтобы вокруг меня бегали маленькие Калеб и Фейт. Вы были бы самыми милыми детьми в мире".
Он взял салат и присоединился к Фейт в саду. Она вымыла руки и села с ним за стол.
Калеб наблюдал за ней. Ее темные волосы были убраны назад, и она больше не пыталась скрыть шрам, но он не возражал. Ее шрам никогда не беспокоил его.
Он всегда находил ее совершенно потрясающей.
Как и сейчас, он мог просто сидеть и смотреть на нее. Она дарила ему покой, когда ничто другое не могло его успокоить.
"Ты счастлива здесь?" — спросил он.
"Я начинаю комплексовать от того, как часто ты это спрашиваешь. Неужели ты ожидаешь другого ответа?"
Он усмехнулся. "Ты права. Я просто… ты не обязана оставаться здесь, если не хочешь". Ему не понравилось, что его грудь сжалась, и при мысли о том, что она уедет, его пронзила боль.
Калеб не мог вспомнить, чтобы когда-нибудь хотел кого-то с такой страстью, какую испытывал к Фейт, и дело было не только в сексе. Речь шла о чем-то гораздо большем.
Долгое время он отрицал свои чувства к ней. Он не любил привязываться к людям. Когда он был моложе, то нашел в старом сарае нескольких котят и принес их домой. Он заботился о них в течение восьми недель. Но однажды он вернулся домой и обнаружил, что они пропали. В тот день отец преподал ему суровый урок: он утопил всех котят в ванне и заставил Калеба убрать их.
В тот день он поклялся никогда не любить, никогда не желать, и вот теперь перед ним сидела женщина, которая угрожала этой клятве.
"Мне здесь нравится, Калеб. Мне нравится быть с тобой, и я не хочу уезжать. Пожалуйста… не заставляй меня".
Глядя на нее, он вспомнил, что так надеялся на тех котят. Он не собирался становиться его отцом. Он не хотел быть похожим на этого ублюдка.
"Я не собираюсь заставлять тебя уходить. Я не хочу, чтобы ты уходила". Он поднялся со стула и обнял ее лицо. "Мне нравится, что ты здесь".
Он поцеловал ее в губы и направился в кабинет.
Заняв место за своим столом, он опустил голову на руки, понимая, что если не будет осторожен, то облажается. Долгое время он никого не пускал к себе. В одиночестве жить было проще.
Открыв глаза, он уставился на фотографию на своем столе. На ней была изображена Фейт в саду. На ней было белое летнее платье, которое она ненавидела, но Энн заставляла ее носить. Он облил ее водой, и она набросилась на него в ответ. Они устроили водяную битву. Он стоял с Фейт, и они оба смеялись. Энн сделала снимок, и, глядя на них двоих, он понял, что влюбился, что полюбил ее.
Он сделает все, что в его силах, чтобы защитить ее.
Да, он любил ее. Этого нельзя было отрицать.
Жизнь, которой он жил, была опасной, но он позаботится о том, чтобы она всегда была под защитой.
До конца дня ему нужно было уладить кое-какие дела с Бистом. Его брат был на седьмом небе от счастья в связи с рождением ребенка, и Калебу пришлось слушать, пока он показывает фотографии.
"У тебя плохое настроение", — сказал Бист.
"Неужели тебя не беспокоит, что и Хоуп, и твой ребенок каждый день подвергаются опасности?" Он повернулся к брату.
"Да, Калеб. Именно поэтому я постоянно слежу за тем, чтобы она была под защитой. Я люблю Хоуп. Я просто слишком эгоистичный ублюдок, чтобы отпустить ее. Ты можешь получить Фейт, знаешь ли. Ты можешь жить в этой жизни и защищать ее".
"Это слишком большой риск".
"Нет, не слишком. Я знаю, что наш отец сделал с тобой много. Он забрал у тебя все, что тебе было дорого. Из-за этого у тебя появился комплекс, что ты не можешь получить ничего, если у тебя что-то не отняли. Наш отец умер и ушел. Ты можешь получить все, что хочешь, Калеб. Все зависит от того, насколько сильно ты хочешь за это бороться. Если ты хочешь Фейт всеми фибрами своего существа, то у тебя все получится. Если нет — избавишься от нее".
Позже той ночью Калеб лежал в постели с Фейт на руках. Она крепко спала. Он прислушивался к ее дыханию, гладя ее волосы.
Счастье было не тем, к чему он… привык. Или чувствовать себя довольным.
Он убил больше людей, чем мог сосчитать по пальцам обеих рук.
Отпустить Фейт казалось самым безопасным вариантом, и все же боль, которую он испытывал при мысли о том, чтобы отпустить ее, была не тем, о чем он хотел думать.
Он не мог отпустить ее, даже если это означало, что она в безопасности.