— Я лежала в больнице и выписалась, буквально три дня назад, но за эти десять месяцев накопилось слишком много дел и их нужно было порешать.
— Я не ослышался, ты провела в больнице десять месяцев?
— Да, я была в послеоперационной коме.
— Но я тоже в этот период был в коме после аварии.
— Значит мы оба были там, — Лео пожала плечами и улыбнулась.
— Тогда понятно, — задумчиво произнёс он. — Ты мне снилась все эти месяцы моего пребывания там.
— А, ты снился мне.
— Но, я почему-то был французам и капитаном судно, которое разбилось о скалы необитаемого острова, а ты меня спасла, только звали тебя Леонэлла.
— А, меня и сейчас так зовут.
— В смысле?
— Я перед операцией сменила имя, если ты помнишь, что я давно собиралась это сделать, ты ещё отговаривал меня.
— Да, имя Елена мне очень нравится и сочетается с моим, Лена — Лёня.
— Так оно и сейчас сочетается Леонид — Леонэлла, оба просто Лео.
И она улыбнулась так обворожительно, что его сердца пустилось вскачь, как тот весёлый детский мяч, — «жёлтый, красный, голубой не угнаться за тобой» — промелькнула в его голове и он сделал глубокий вздох и медленный выдох. — «Не хватало сейчас инфаркт хапнуть» — посетила его ещё одна более беспокойная мысль. — «Спокойствие, только спокойствия, дело то житейское» — попытался Леонид себя успокоить, понимая, что он не тот молодой французский капитан, а потрёпанный жизнью русский мужик, хоть внешне вполне ещё ого — го.
Они вспоминали и пересказывали, ту совместно прожитую жизнь на не обитаемом острове, в краце поведали друг другу о том, как сложилась их жизнь после того расставания. Долго беседовали, пили вино, которое заказали ещё по одному бокалу и закусывали чудным десертом. За разговором выяснилось, что на данный момент они оба свободны от семейных уз, дети уже выросли и у них свои семьи. И вот встретились два одиночества.
— Но, ты родила ребёнка, — произнёс он, вспомнив о её интересном положении и о своём странном сне, где они плыли на том совершенно целом судне, и она была с младенцем на руках.
— В день, когда я вышла из комы, моя дочь радела сына.
— Понятно, у меня тоже в это время внук родился, — счастливо улыбнулся он.
Из кофе они вышли уже в полночь, он пошёл её провожать, не успели выйти на проспект, как пошёл дождь и пока добежали до её подъезда, вымокли до нитки. Леонэлла настояла, чтоб он зашёл к ней в квартиру.
— Снимай верхнюю одежду и обувь и проходи в ванную комнату, тебе надо принять тёплый душ, а я пока чаю заварю, — командовала она, как только вошли в квартиру и закрыли за собой дверь.
А он и не спорил, выполнил всё, что ему хозяйка приказала, зашёл в душ, начал раздеваться, раздался робкий стук в дверь.
— Да.
— Ты ещё не разделся? — спросила она через дверь, — вот возьми большое полотенце, у меня нет одежды твоего размера.
Он взял полотенце из её руки, протянутой в щель, чуть приоткрывшейся двери. Леонид быстро принял душ, замотался в полотенце, которое оказалось целой махровой простынёй и вышел в коридор со своими вещами в руках.
— Давай я их развешаю, чтоб они просохли и не помялись, а ты проходи в комнату, там на столике горячий чай, я сейчас подойду.
Леонэлла уже была в домашнем халатике, который её совсем не портил, влажные волосы волнами спускались к плечам, выглядела она почти такой же юной, как в том их общем сне. — «И как ей удаётся, так молодо выглядеть» — подумал он довольно улыбаясь.
— Ты голоден, — спросила она, входя в комнату, где он сидел на диване и пил чай.
— Очень.
Произнеся это слова с хитрой улыбкой, он встал с дивана и притянув её к себе, нежно обнял.
— Девочка моя, как же я по тебе скучал, — прошептал он ей в макушку.
Лео подняла на него глаза в которых блестели слёзы счастья, он от такого взгляда присел на диван увлекая её за собой. Она приземлилась к нему на колени и их глаза, и губы оказались на одном уровне, дыхания участилось, и больше не было сил сдерживать в себе все чувства, которые годами томились где — то глубоко в внутри. Страстный поцелуй объединил в одно целое — эти два одиноких сердца, измученных тоской друг о друге.
Глава — 34. Один сон на двоих
Всю ночь проговорили о том, как жили друг без друга после того, как расстались — это для обоих были грустные воспоминания. Леонэлле и рассказывать было особо не о чем, её жизнь состояла из череды однообразных дней в заботе о детях, а когда они выросли и разъехались по своим квартирам, то всё стало ещё грустнее. Заботу о детях, заменило одиночество, борьба с болячками, в которой победа была не на её стороне.