Я выдернула подол и спустилась с приступочки, на которой стояла. Меня ждали гости, зная, это, я не хотела опаздывать, и ужасно волновалась. Странно... С чего бы это? Обычный бал. Светские разговоры и болтовня о политике, не всегда интересно, но ничего того, что могло бы вызвать сильные переживания. Снова интуиция? Будет что-то стоящее? Или я просто настолько доведена до ручки, что уже волнуюсь из-за каждой мелочи?
Корсет жал, а шнуровка сзади была заправлена так неаккуратно, что колючий узел впивался мне талию, вызывая жуткий зуд. Но заметила это я уже после того, как с широкой улыбкой вошла в зал. Поклон, маслянистые взгляды, излишне вежливые улыбки, отрепетированные жесты, тела, нестерпимо пахнущие парфюмом, пышные шелестящие юбки...
Ненавижу это.
Я прикрыла глаза, цветастые пятна перед глазами исчезли, а вот громкая ритмичная музыка, словно стучащая в груди и висках, и не дающая дышать - нет. Вдох. Корсет врезается в грудь, доставляя боль, и еще этот узел... и идти нужно прямо, так, чтобы все видели, что я горжусь своим титулом, а так же чтобы эта сложна конструкция из моих волос и каких-то палочек и шпилек, украшенная сверху маленькой золотой короной не упала.
Танец. Еще один. Смешные кавалеры. И вот среди этой яркой кутерьмы вдруг появляется черное лаконичное пятно, морщится, отодвигая со своего пути пару моих неудавшихся кавалеров и с коротким, почти невидимым поклоном подает мне руку.
- Можно?
Не вопрос. Не канон. Вообще невежливая, слишком панибратская формулировка. Обращается ко мне так, словно он мой старый друг. Но если посудить все считают, что Главы Государств между собой прекрасно дружат, а вот как все обстоит на самом деле, никто не знает... Ложь. Везде ложь. От самого низа этой социальной лестницы и до самого верха тянется эта ложь, пропитывая собой все на своем пути.
Прежде чем я успеваю что-то возразить в ответ, поданная для поцелуя рука сжимается в горячем, но неподвижном захвате. Музыка сменяется. Что я делаю? Мы же враги! И в ссоре?.. Он вообще мужчина... Низшее существо, мало что смыслящее в этом мире, в отношениях, чувствах, глупое и бестактное, думающее только о телесном удовольствии и являющееся ясным примером эгоизма. И этот Демир... Он ведь такой! Ему плевать на то, что думают другие, гнет свою линию и идет до конца, сжигая мосты за собой. При этом он остается прекрасным стратегом и дипломатом, элегантным, умным, расчетливым... прекрасным до ужаса мужчиной. Человеком, которого я боюсь, ненавижу и уважаю одновременно. Может потому что я знаю, что из всего этого стада только он может заставить меня вдруг потерять нить разговора одним взглядом серых глаз, одной лукавой полуулыбкой, неожиданной появившейся на тонких губах.
Почему он? Почему именно он имеет надо мной какую-то власть?..
Непроницаемое лицо Демира и глаза, смотрящие поверх моей головы, неожиданно вывели меня из себя, и еще этот ужасный узел, на который он положил руку и прижал покрепче. О, Богиня... Надеюсь когда я умру, то я стану великомученицей. Его глаза ни на секунду не задержавшиеся на мне, словно меня и вовсе рядом не было, пробудили горькую обиду в моей груди, одна рука Демира крепко держала меня за талию, а вторая ведущая, держала мою кисть. Жестко. Как каркас. Ни одного лишнего движения, поворота. И мне не дает. Он ведет танец, а я не могу даже пошевелиться, не могу сделать даже шаг в сторону. Как всегда... Слишком сильный... Даже при желании не получится взять на себя инициативу.
- Не дергайся, ты портишь танец.
- С чего ты вообще затеял это, Демир?
- Не понимаю о чем ты, Лексана.
- Мои слова, кажется, задели тебя, и ты гордо ушел...
- Это личное. Пока ты не сделала ничего такого, чтобы наши трения переросли в государственные.
- Мне не нужны одолжения.
- Не дергайся, - повторил он, так и не посмотрев на меня за весь разговор, - Людям нужны зрелища, и пока ты не расслабишься, наш танец будет напоминать конвульсии умирающего животного.
- Расслабится? С тобой? Смеешься?
Его руки отчего-то сильнее сжали меня, а взгляд стал еще более отрешенным. Или все же мне показалось? Тебе не нравится, Демир? Так уходи...Умоляю, заклинаю - уходи. Не доставляй мне боли.
- Ты опять лезешь на рожон, Лексана.
- А ты пытаешься, как вор, украсть у меня самое дорогое.
Я произнесла и замолкла, впиваясь в его лицо взглядом, словно пытаясь запомнить каждую черточку. Вдохнула воздух, чувствуя отрезвляющую боль корсета. Я никогда не была так близко к нему... всего чуть-чуть и могу коснуться его шеи с бьющимся над воротником пульсом или вдохнуть его запах. Я чуть прикрыла глаза, пробуя запах на вкус. Приятный, чуть пряный, такой свежий, но это не был запах парфюма, нет. Это был его запах, к нему примешивался и тонкий аромат пота, отдающего мускусом и запах чего-то еще... Море? Я была на море всего один раз, в далеком детстве, я помню, мы стояли на высокой скале с мамой и резкий, соленый морской ветер трепал мои волосы и платье. Мне казалось, что он подхватит меня как пушинку, закружит и унесет далеко в свинцово-серое небо над нашими головами.