— С пожизненным запасом дури нам опыт, как козе баян! — отозвалась Маргарита, вызвав смех не только у родных, но и у официантов. — Зря смеётесь. Нам всем надо немного отдохнуть и развеяться, а то сегодня с утра по зеркалу такие ужасы показывали.
Тут все согласились с неугомонной Ветреной, зима была холодная, весна тоже выдалась не из лёгких, а потому выкроить пару дней для необходимого отдыха стало не просто желанием, а насущной необходимостью. Братья тут же начали планировать поездку, советуясь с жёнами, спрашивая детей об их планах, Ларина позвонила отцу, приглашая его тоже бросить всё и отдохнуть. А Настя подошла к тёте и потянула её за руку к окну.
— Ты ничего не хочешь мне сказать? Что происходит? У меня такое чувство, что ты что-то от всех скрываешь. Или я не права?
Маргарита похлопала ресницами, открыла рот и как-то стушевалась под серьёзным взглядом племянницы.
— Асият, тут был этот твой одноклассник Комар с женой.
— И что?
— Я очень боялась, что тебе будет неприятно видеть его. Вот я и пыталась весь вечер держать его на удалении от тебя, хотя он так к нашим официанткам подкатывал, что забыл, что с женой явился. Ты не сердись, я хотела как лучше, моя хорошая.
Настя усмехнулась и с облегчением выдохнула — слава богу, ничего серьёзного.
— Что мёртво, Марго, умереть не может. Только я не помню, чтобы его фамилия была в списке приглашённых, да и с какой стати?
Маргарита хмыкнула и тихо ответила, закатывая глаза:
— А он теперь не Комар, он в Князевы подался. Ярослав Игоревич сегодня отсутствовал, вот за него младшие князья тут крутились. Муж по бабам, а жена по претензиям.
— Погоди, так эта молодая советчица его жена? Но её из зала вывел другой человек — лысоватый такой, с брюшком… Нет, Марго, неужели…
— Да, милая, лысый и с брюхом! Это не твой Варягин, сухой как лист, к которому ни одна жиринка не пристаёт. Убила бы! От зависти! Я тут пошла в спортклуб изгонять из тела зимние булки. Уже на второй минуте на беговой дорожке поняла, что спорт — это не моё, когда тело отдельно, душа отдельно. А вот пожрать и выпить — это да, готова всегда! Короче, ушла я из спорта…
Настя посмотрела на унылый вид стройной как девушка тётушки и громко рассмеялась:
— Боже мой, какое счастье, что у меня есть ты, дядюшки, бабуля с дедулей, куча хулиганов с тысячью идей и мыслей в головах. Что вы нашли меня, что спасли и помогли. Какое это счастье, — со слезами на глазах прошептала Настя, крепко сжимая ладонь Маргариты в своих пальцах, — я не представляю даже, что было бы со мной, если бы не вы все.
Маргарита резко прижала Настю к себе и горячо зашептала ей на ухо:
— Дурочка моя маленькая, это нам повезло, что ты нашлась и перевернула весь наш клан с ног на голову. Помогла выжить мне, братья от любви к тебе дочерей успели сделать, мама с папой ожили, я уже не говорю о Димке, который тебе обязан и своей жизнью, и жизнью сына. Вон какой у вас Володя классный получился. Ну, не плачь, дыгэ, солнце ты моё ясное, а то сейчас мои Саша с Андреем прибегут слёзы-сопли вытирать. Да и мама с папой расстроятся.
— Что ты сделала, Марго? Почему Настя плачет? — раздался громкий голос Дамира, от которого Настя вздрогнула и обернулась к дяде. Тут же её обхватили родные руки, Дима обнял её и что-то успокаивающе зашептал. Она слышала голоса бабушки и дедушки, Ларина уже просила стакан воды, Павел принёс стул, дядюшки бурчали что-то о несносной сестре, а Настя смотрела на всех сквозь слёзы и широко улыбалась. Рядом со стулом присел сын, она провела ладонью по тёмным волосам и глубоко вздохнула. И пусть она устала, и работы ещё невпроворот, и надо собраться в поездку в родной городок, но она будет не одна. С ней будет её семья, большая, дружная, бурчливая, весёлая, где все отвечают за каждого, а каждый поддержит других. И она была счастлива.
— Какое это счастье, что вы у меня есть. Как я вас всех люблю, — прошептала она и уверенно добавила: — Как мне повезло в жизни, что у меня такая семья. Моя семья. Спасибо вам всем за всё.
Они ещё долго говорили, вспоминали, спорили, плакали и смеялись, танцевали и радовались ярким огням праздничного салюта, договаривались о будущих встречах, поездках и семейных торжествах. Но никто из них не говорил «я», потому что невозможно было представить кого-то из них отдельно от огромного «мы». Их нельзя было разделить, оторвать кусок и выбросить, потому что в их единстве была такая сила и такая любовь, посланная им Богом и Судьбой, что они не представляли своей жизни друг без друга. А это и есть самая настоящая СЕМЬЯ.