— Да, — неохотно отвечаю я. Дима внимательно смотрит на меня. Он что-то подозревает.
— Нам нужно уходить, — говорит Карина, обнимая меня, — Да ладно, он симпатяга, и я уверена, что у него никого нет, — шепчет она мне на ухо.
Я ненавижу обман. Я должна просто всё ей сказать.
Дима подходит с ключами в руке.
— Мы собираемся в ресторанчике посидеть, не хочешь с нами? — предлагает он.
Мои глаза скользят к Кириллу, который дает Жене кольцо для игр.
— Извини, у меня Женька.
— Ну попроси Серёжу посидеть. Тебе тоже нужно отдыхать, Ян, — говорит Дима.
— Когда-нибудь в следующей жизни. Хорошо вам потусить, — отвечаю я, и они кивают.
Карина отходит и о чём-то говорит с Кириллом, а Дима слишком долго обнимает меня.
Мы с ним встречались, когда были старшеклассниками, но я почти уверена, что тогда Дима просто хотел заставить Каринку ревновать. В конечном итоге они сошлись и больше никогда не расходились.
— Постарайся как-нибудь скрыть, что всё ещё любишь его, — шепчет он, и моё тело напрягается — Это же он, да? — спрашивает Дима, и слеза катится по моей щеке.
— Да… — шепчу я.
— Я пока не скажу Карине, но ты сама должна это сделать, — он отстраняется и крепко держит меня за плечи — Я надеюсь, что у вас всё получится, для его же блага. Мне бы не хотелось потом лупить того, кого я считаю другом, — он смеется, и я незаметно вытираю слёзы.
— Спасибо, Димыч, — говорю я, и он кивает.
— Звони мне в любое время.
— Обязательно.
— Карин! — зовёт он — Время.
Карина взъерошивает Жене волосы и гладит её по голове.
— Иду, — отвечает она.
Дверь за ними со стуком закрывается.
Кирилл и Женя продолжают привыкать друг к другу. Я замечаю, что она ещё даже не окунулась в воду, и чувствую, как внутри меня нарастает напряжение.
Я задумываюсь о том, как вообще Кирилл собирается учить Женю. Он вообще знает, что делать с таким маленьким ребёнком?
Я подхожу к скамейке. Чей-то папаша, сидящий рядом, поворачивается ко мне и улыбается.
— Привет, — вежливо отвечаю я.
Он либо новенький, либо обычно сюда приходит его жена, потому что я никогда не видела его здесь раньше.
Кирилл не отпускает Женю ни на минуту, но пока ничему её не учит. Я смотрю на часы и вижу, что прошло всего десять минут с начала урока. Я на секунду забываю о занятии и наблюдаю за Кириллом. Как же он всё-таки изменился…
— Это твоя дочь? — папашка пересаживается ближе ко мне, и я отодвигаюсь, пытаясь сохранить хоть немного личного пространства.
— Да, — отвечаю я, надеясь, что на этом разговор закончится.
— Это мой сын. Сейчас моя очередь проводить с ним неделю, — говорит он, и я улыбаюсь, кивая.
— Это здорово.
— Его мама вообще сначала не хотела, чтобы я с ним виделся, — он смотрит на мою руку, видимо ищет кольцо. — А как ваш бывший?
Я оцениваю улыбающееся лицо Кирилла, который показывает Жене пузырьки в воде. Он обращается с ней, прямо как с фарфоровой куклой!
— Он не участвует в нашей жизни, — отвечаю я.
— Понятно, — он снова отодвигается на свою сторону.
Я больше не задаю вопросов, потому что ему уже не интересно со мной болтать, а мне это только на руку.
Кирилл бросает на меня взгляд, и я сдерживаю улыбку, надеясь, что он заметил, как другой мужчина проявляет ко мне интерес. Пусть поревнует.
— Знаешь, она плавает с шести месяцев, — кричу я Кириллу, и он плывет к бортику бассейна.
— Правда? — по его лицу я вижу, что он в полном шоке.
— Ага. Сначала ее Карина учила, потом Дима, а до тебя — другой тренер, который, видимо, вчера уволился. Ты можешь её окунуть, — подгоняю я его, но он морщится.
— Может, в следующий раз. — он как будто спрашивает меня, будут ли у нас ещё занятия.
— Давай, она на самом деле неплохо плавает, — настаиваю я.
— Нет, в следующий раз.
— Нет, сейчас, — продолжаю настаивать я.
— Хорошо, — он постепенно опускает её под воду и тут же поднимает обратно.
Женя визжит от восторга, и он смеется.
— Ещё! — кричит Женя, и он снова выполняет её просьбу.
Кирилл смотрит на меня и улыбается.
— Спасибо, — говорит он, кивая, и они продолжают.
Я наблюдаю за ними оставшиеся пятнадцать минут, пытаясь сосредоточиться больше на дочке, чем на Кирилле, но это трудно. Каждый раз, когда его глаза находят мои, моё сердце трепещет, и я снова забываю обо всём. Как он всё ещё может так на меня влиять после всего, что было?
Грусть охватывает меня, когда я понимаю, что наше с Кириллом время подходит к концу. А хотя, о чём я вообще думаю, какое ещё наше время? Кирилл никогда не станет постоянной частью нашей жизни. Он никогда не умел брать на себя ответственность.