Я смеюсь.
— Я знаю, что ты имеешь ввиду. Моя подруга говорит, что продала бы своих детей по пять долларов за каждого.
Он кивает, сочувствуя.
— Это невероятно тяжело. Их мамы нет на фотографии, и иногда мне кажется, что я не могу любить их настолько, чтобы компенсировать то, чего у них нет.
Я киваю.
— Пять детей — это много для любого человека, не говоря уже об отце-одиночке.
Он кивает.
— Это одна из причин, почему я не хочу большего. Но, похоже, их не слишком много для тебя, — молвит Райан после паузы. — Они так быстро сблизились с тобой, Реджина.
Я ещё больше согреваюсь от его восхищения. Может быть, это от выпивки у меня кружится голова. Так или иначе, мои мысли поворачивают в совершенно неподходящем направлении.
— Ты всегда хотела быть няней? — лениво спрашивает он, поплёскивая коктейль в стакане. Я наблюдаю, как клубится розоватый ликёр, и у меня немного кружится голова от завораживающего зрелища.
— Ну, не всегда, — отвечаю я задумчиво. — Я как бы увлеклась этим после школы. Я училась французскому языку, и, к сожалению, в реальном мире спрос на французские специальности невелик. По крайней мере, не в этой стране. Я начала работать няней, чтобы оплачивать счета, и это сработало, потому что я подхожу. Я люблю детей, дети любят меня, и я продолжаю получать больше работы. Это не самое лучшее призвание в мире, но я рада, что оно меня нашло.
Райан выглядит задумчивым.
— На самом деле я с тобой не согласен, — говорит он через мгновение. — Думаю, ты самая очаровательная женщина, которую я когда-либо видел. — Моё лицо снова нагревается. О чём он говорит? Что во мне может быть очаровательного?
Но вместо того, чтобы настаивать, я меняю тему, мои щёки покраснеют.
— Так как же самый богатый ресторатор в мире оказался отцом-одиночкой пятерых замечательных детей?
Он смотрит вниз, и его взгляд становится закрытым. Я сразу жалею, что спросила. Это было через чур, слишком рано, и я облажалась. Я намереваюсь извиниться, когда он говорит:
— Я встретил Сэнди в колледже, — говорит он. — Это типичная история. Влюбился по уши в шикарную девушку, а после окончания учёбы женился. У нас появились дети, и до этого мы провели вместе несколько хороших лет… Ну, сейчас всё изменилось.
— Как же так? — нежно спрашиваю я.
— Мы отдалились друг от друга, — отвечает Райан. — Я был занят своими делами, а Сэнди, ну, я думаю, она возмущалась, когда её ограничивали. Когда она ушла, то сказала мне, что чувствует, что упустила свои лучшие годы и хочет иметь шанс пожить, пока не стало слишком поздно.
— Ах, — говорю я медленно. — Что-то вроде кризиса среднего возраста?
Он качает головой.
— Вроде того, за исключением того, что она молода. Тридцать пять лет — слишком мало, чтобы иметь кризис среднего возраста, верно? Особенно, если ты стройная блондинка без морщин. Конечно, отчасти это ботокс, но я думал, что кризис среднего возраста — это для пузатых стариков с лысиной.
Я качаю головой.
— Кризис среднего возраста может случиться с кем угодно и когда угодно, это очевидно.
Райан выглядит расстроенным.
— Я знаю, но это был огромный шок. Никогда не думал, что женщина может оставить своих детей, а тем более пятерых. Я думал, что матери преданы своему потомству, но Сэнди это просто не интересует.
— Однако она время от времени видится с детьми, верно? — спрашиваю я. Ссутуливание его плеч подсказывает мне ответ прежде, чем он успевает ответить.
— Она… — его голос на мгновение затихает. — Ну, после развода она уехала из штата со своим парнем, и они много путешествуют, так что дела шли неравномерно. Я имею в виду, она иногда звонит и присылает подарки на дни рождения и Рождество, но на самом деле прошло около двух лет с тех пор, как она видела детей лично.
Я смотрю на него, ошеломлённая. Я знаю детей меньше недели и уже не представляю, как проведу два месяца вдали от них. Два года — это другая история.
— Мне очень жаль, — говорю я тихо. — Это должно быть очень тяжело.
Райан издаёт резкий смех.
— Я не думаю о себе. Но я ненавижу выражение разочарования в глазах моих детей. Теперь они даже больше не спрашивают о Сэнди, — с горечью говорит он. — И я думаю, что так будет лучше. Двое младших, Руфус и Рэйчел, практически её даже не помнят.
Я осторожно беру его руку в свою.
— Твои дети замечательные, даже если они никогда не увидят свою мать. Ты проделал хорошую работу.