Но это в будущем, а я хочу жить моментом. Очевидно, Райан тоже, потому что он допивает остатки напитка и поднимает меня на руки. Он несёт меня наверх, в главную спальню, и мы снова занимаемся любовью, на этот раз медленно и сознательно. Мы изучаем друг друга без настойчивости, но со всей страстью. Когда он снова входит в меня, я поднимаю глаза и вижу, что эти голубые глаза смотрят на меня, наполненные чем-то, напоминающим обожание. Возможно ли это вообще? Ещё слишком рано, но, когда я смотрю на него, моё сердце наполняется любовью.
Глава 9
Райан
Реджина заходит на кухню в джинсах, которые, кажется, созданы специально для того, чтобы меня возбуждать. Они подчеркивают округлость её упругой задницы, и я не могу не пялиться на неё. Я, конечно, веду себя глупо. Девушка не впала в отчаяние только потому, что я насиловал её всю ночь напролет. Я удивлён, что она вообще может сводить ноги и ходить, учитывая, как сильно я над ней потрудился.
С другой стороны, невозможно не восхищаться девушкой, чьи полные бёдра и упругая попка так соблазнительно натягивают ткань. Реджина ловит мой взгляд и улыбается.
— Доброе утро.
— Доброе, — отвечаю я. — Как тебе спалось прошлой ночью? — я злобно ухмыляюсь ей, зная, что никто из нас не сомкнул глаз. Но она просто снова невинно улыбается.
— Я очень хорошо спала, — отвечает она, хватая кофе, который я налил ей. — На самом деле очень хорошо. Я не уверена, что смогла бы выспаться лучше, если бы попыталась.
Я иду к графину прямо за ней.
— Это правда? Ну, мне интересно, как это произошло, потому что я не сомкнул глаз.
Проходя позади красивой девушки, я щипаю её за задницу так сильно, что она подпрыгивает. Реджина резко вздыхает, а затем разражается смехом. Меня охватывает трепет. Я бы взял её прямо здесь, на кухне, если бы детей не было дома.
Но это поднимает вопрос о характере наших свиданий. Реджина пробыла в моей постели каждую ночь в течение недели, и на протяжении ночи мы переплетались своими конечностями. Она горячо вздыхает, когда я вхожу в неё, и каждый раз это кажется таким правильным. Как будто ей здесь самое место. В моей кровати. В моём сердце.
Симпатичная брюнетка бросает на меня озорной взгляд, а затем снова смеётся.
— Знаешь, ты говоришь о детях так, будто они — сущее наказание, но это ты. Это ты неисправим.
Я наклоняюсь вперёд и прижимаюсь ртом к её уху, скользя рукой по её упругой попке и приятно сжимая её.
— Дорогая, я понятия не имею, что означает это слово. Действительно, никакого.
Реджина снова хихикает, игриво хлопая меня по руке.
— Уйди, сумасшедший, — говорит она.
Я снова щипаю её восхитительную попку, и она визжит.
— Завтрак на столе, — молвлю я, всё ещё ухмыляясь, пока иду в столовую. Я оглядываюсь назад, как раз вовремя, чтобы увидеть, как она смотрит на мою задницу, её лицо покраснело. Я смеюсь, и она смотрит мне в глаза. Контакт электрический, и всё, чего я хочу, — это изнасиловать её прямо здесь, на полу. Чёрт, я так потерялся в этой женщине.
Я захожу в столовую и, к моему удивлению, некоторые дети уже здесь. Ох, чёрт, они только что слышали, что происходило по соседству? Но они деловито дерутся из-за коробки «Lucky Charms» и даже не замечают, когда я вхожу. Я ставлю апельсиновый сок, моё сердце бешено колотится. Но затем Реджина входит позади меня и в отместку слегка проводит рукой по моей заднице. Прикосновение электрическое, но из-за детей я не могу среагировать. Эти чёртовы дети. Она победоносно ухмыляется, проходя мимо меня, и я думаю о том, как сотру это выражение с её лица, когда мы уединимся.
— Привет, Реджина, — щебечет Ребекка, кладя в рот зефир, прежде чем раскрыть руки для объятий.
— Доброе утро, принцесса, — говорит наша няня, заключая мою дочь в огромные медвежьи объятия. Их волосы на мгновение сливаются, а цвет настолько похож, что они выглядят на мать и дочь. Моё сердце колотится. Затем близнецы решают, что им тоже нужно немного внимания, и прижимаются к Реджине, по одному на каждой ноге, как обезьянки.
— Рэйчел, Руфус, мы не в зоопарке, — говорю я. — Никаких обезьяньих дел. Не во время завтрака.
Конечно же, мои дети меня полностью игнорируют. В этот момент в столовую входит Ронни, и как только он видит Реджину, мой сын склоняется в театральном поклоне.
— Доброе утро, миледи, — произносит Ронни. — Как спалось?
— Хорошо, — улыбается она в ответ, поднимая Руфуса и Рэйчел. — Пойдёмте, милые. На свои стулья, завтракать. Я знаю, что вы можете.
Начался утренний хаос, и я качаю головой, занимая своё место во главе стола. Мы немного успокаиваемся, и вскоре дети уже с удовольствием жуют.