— Я не гость, — огрызаюсь, протискиваясь внутрь, как только он начинает открывать дверь. Я отмахиваюсь от его хватки. — Убери от меня свои грёбаные руки!
Мой отец и София сидят в комнате на диване. Отец поднимает на меня глаза от стакана с виски и машет рукой охраннику, стоящему за моей спиной.
— Привет, Александра.
— Ты похитил меня и держал в безопасном доме, чтобы ты мог отослать его! — кричу я. Я бросаю им обоим записки, наблюдая, как они разлетаются повсюду. — Вот, что он оставил! Ты даже не дал мне попрощаться!
Отец бросает на меня мрачный взгляд.
— Будь добра, не забывай, что ты обращаешься к королю Протровии, а не к кому-то из своих сверстников, — решительно заявляет он. — Тебя держали на конспиративной квартире в течение двенадцати часов для твоей же безопасности — это не похищение.
Мне хочется кричать.
— Где он? — спрашиваю я. Я хочу услышать, как мой отец скажет это сам.
София смотрит на отца, потом на меня. Если бы это была не София, я бы почти сказала, что вижу сочувствие в её глазах, но это не может быть правдой, потому что эта женщина ненавидит меня.
— Я думаю, что сейчас он, скорее всего, вернулся в Америку, — небрежно произносит отец.
— Почему же? — спрашиваю я, и мой голос срывается, когда я пытаюсь не заплакать. — Почему ты отослал его?
— Ты действительно собираешься задать мне этот вопрос? — отец смотрит на меня, в его глазах нет никакого раскаяния. — Ты принцесса, и этот маленький флирт не может продолжаться.
— Потому что он простолюдин? — недоверчиво спрашиваю я.
— Он простолюдин и воспользовался своим положением, — отвечает отец.
Я указываю на Софию.
— Она простолюдинка! Ты женишься на простолюдинке! Альби и Белль публично заявили о своей любви, а Белль — простолюдинка!
— Это не ты, — громко кричит отец.
— Ты всегда так во мне разочаровываешься, — кричу я в ответ. — Я принцесса, которая никогда не была достаточно хороша, чтобы быть принцессой, так почему тебя волнует, кого я люблю?
— Ты моя единственная дочь! — кричит король. — Он недостаточно хорош для тебя!
— Недостаточно хорош для меня? Он слишком хорош для меня! — кричу ему в ответ, слова начинают овладевать мной. — Он верен и стабилен. Он так чертовски стабилен, что я думала, что он скучный, такой скучный в начале, но это не так. Он настоящий, и он не чертовски претенциозный, и ему не всё равно, что со мной будет, и я ненавидела его с самого начала… Только больше я не ненавижу его. Я люблю его!
Я резко останавливаюсь, хватая ртом воздух. Я никогда раньше не произносила это слово вслух, и оно повисло в пространстве комнаты, чуждое для моих ушей. Но это правда.
Я люблю его.
София прерывает меня, её рука тянется к руке моего отца.
— Это то, что он оставил тебе, Алекс?
Моя кровь стучит в ушах, когда адреналин мчится по венам. Мне требуется мгновение, чтобы осознать, что она действительно назвала меня Алекс в первый раз. Не Александрой.
— Их сотни, по всей моей комнате, — выдыхаю я.
Я бросила их в отца и Софию в припадке ярости, но теперь паникую, потому что внезапно они ощущаются слишком личными, чтобы она их читала, как будто я обнажаю свою душу.
— Это вещи… — голос Софии срывается, когда она смотрит на стикеры. — Всё это касается тебя.
— Триста восемьдесят две вещи обо мне, — говорю я дрожащим голосом.
— Лео, — произносит София, поднося руку ко рту. — Это то, что ты должен увидеть.
— Мне не нужно видеть, что бы это ни было, — возмущается отец, но потом берёт одну из записок и подносит её к лицу, читая вслух: — С тобой так трудно…
Я фыркаю и смеюсь. Только Макс мог бы назвать это тем, что ему нравится во мне.
— ...в лучшем смысле этого слова, — заканчивает отец, его слова замедляются. Он берёт другую записку и читает её вслух: — Ты многослойная. Стена за стеной, чтобы держать людей подальше, но, когда ты впускаешь их, твоё сердце невероятно.
Слёзы наворачиваются на глаза, и я открываю рот, чтобы сказать отцу, что он может взять мою корону и засунуть её, но тут слышу, как София всхлипывает.
София — Снежная Королева… всхлипывает.
На секунду я полностью забываю обо всём на свете и просто стою, разинув рот, пока она вытирает пальцем уголки глаз. Она что, плачет?
— Это, правда, — говорит она мягким голосом. — Всё, что касается тебя… это правда.
Эм… Что она сказала?
— Ты влюблена в него? — перебивает меня отец.
София продолжает.