– Ты делаешь то, что я говорю, а не наоборот, – восклицаю я сердито. Затем, чтобы быть слишком озлобленной, я добавляю. – Джеймс.
– Как меня зовут? – рычит он, потемневшими глазами. Парень стоит там с открытой дверью, его руки лежат на верхней части машины, блокируя мой выход. Примечательно, что другие телохранители исчезли во второй машине, которая следовала за нами сюда, оставив только Макса и меня.
И водителя.
Несмотря на то, что перегородка поднята, поэтому я не вижу его лица, но я уверена, что водитель думает, что мятеж моего нового телохранителя – забавный.
– Хм. Твоё имя, твоё имя. Боюсь, я не могу вспомнить, – вру я, мой голос надменный.
– Ну, тогда, боюсь, ты не вернёшься в клуб.
– Потому что я не могу вспомнить твоё имя? – задаю вопрос. Я указываю пальцем на его грудь и начинаю медленно водить им по передней части рубашки. – Или потому, что тебе было слишком жарко, видя меня танцующей?
Его глаза прищуриваются, и он хватает мой палец и оттягивает его от себя.
– Расслабься, принцесса. Ты не в моём вкусе.
Затем он с силой закрывает дверь машины. Откинувшись на спинку сиденья, я роюсь в сумочке, ища свою заначку. Я не могу сказать водителю остановиться; он, в конце концов, работает на меня. Я могла бы настоять на возвращении в клуб и на самом деле, я могла бы уволить Макса на месте. Я могла бы сказать ему вернуться в ту страну, откуда он приехал.
Только я ничего из этого не делаю. Не уверена в причинах своего молчания, но я не та, кто слишком долго размышляет о подобных вещах.
Вместо этого, я делаю затяжку из вапорайзера. Я успеваю сделать ещё несколько, прежде чем перегородка между мной и передним сидением опускается. Макс оборачивается и смотрит на меня.
– Чем могу помочь? – надменно интересуюсь я, выдыхая в его сторону.
– Серьёзно?! – восклицает он, звуча раздражённо.
– Хочешь? – спрашиваю я саркастически, предлагая ему вапорайзер. – Немного травки может тебя успокоить.
Он не отвечает. Он просто закрывает перегородку между нами.
4
Макс
Когда мы возвращаемся во дворец, я осматриваю комнату принцессы, не сказав ей ни слова – даже, когда она проскакивает мимо меня, покачивая бёдрами, и направляется к своей ванной.
Даже, когда она стягивает рубашку через голову прямо передо мной и, бросает ту на пол позади себя.
Я ничего не говорю. Просто разворачиваюсь и выхожу из комнаты, направляясь в свою спальню, в крыло для сотрудников дворца. Все штатные телохранители имеют комнаты отдыха. На первый взгляд может показаться, что они похожи на крошечные кладовки или комнаты в общежитие, но на самом деле это полноразмерные (хоть и небольшие) апартаменты. Что-то вроде этого достаточно для моих нужд, но я делаю мысленную пометку, чтобы арендовать что-нибудь маленькое в городе, вдали от дворца. Никогда не помешает иметь план отступления. Это всегда было моим девизом и то, что хорошо служило мне всю жизнь, особенно в морской пехоте.
Если принцесса продолжит раздеваться передо мной, мне потребуется, чёртов план отступления. Я не могу представить, что мысли о королевской дочери подобным образом будут иметь хороший конец.
Я опираюсь о дверь спальни, сильно выдыхая при мысли о том, как танцевала принцесса: словно она была на вершине мира сегодня ночью, раскачивая бёдрами, и этот взгляд в её глазах. Она пыталась свести меня с ума своим танцем, это совершенно ясно.
Чёрт, я практически уверен, что она пыталась завести меня на всю ночь.
Я не знаю ни одного нормального американского мужика, который бы не возбудился, просто глядя на наряд, одетый на ней сегодня вечером. Но и я тоже не нормальный американский мужчина. Я всегда всё держу под контролем – ещё одна черта, которая хорошо мне служила. Я не тот человек, который теряет контроль, но сегодня я его потерял.
Я не должен был брать её на руки и уносить из клуба. Тот факт, что я это сделал, мог стоить мне работы. Но, чёрт возьми, я не хотел просто стоять и смотреть, как она танцует, когда каждый парень в помещении пялился на неё.
Мой член упёрся в молнию штанов, просто из-за мысли о ней. Самоконтроль кажется чертой, которой я в данный момент не располагаю.
Расстегнув брюки, я обхватываю рукой свой твёрдый член. Предъэкулянт капает с кончика, как будто это грёбанный кран. Вместо того чтобы лечь в кровать и спать по расписанию, как должен – так, как если бы у меня было хоть какое-то подобие самоконтроля – я здесь дрочу, потому что слишком сильно завёлся, чтобы делать что-то ещё.