Оказавшись там, впервые после нескольких лет, я поняла, как мне не хватало этого места. Как только Ник остановила машину, я выбралась наружу, вдохнув свежий воздух. Поля вокруг были похожи на изумрудные бархатистые ковры. Здесь было так спокойно и тихо. Я закрыла глаза и подставила лицо редким солнечным лучам. Мне захотелось остаться здесь и никогда не покидать это райское место. Немного постояв на месте, мы двинулись к стене, которая раньше нам казалась гигантской и непреодолимой. Но с годами она поистрепалась, в некоторых местах обсыпалась и обвалилась. Мы сели на неё, и какое-то время просто сидели в тишине. Николь выжидала, когда я первая начну разговор. Но я чувствовала, как ей трудно сдерживаться. Подруга болтала ногами в воздухе и с глухим стуком колотила пятками по стене. Она всегда была слишком любопытной, от неё ничего невозможно было скрыть. Поэтому собравшись с силами, я рассказала ей всё. Сорвав сухую травинку, я крутила её в руках, пока с моих губ слетали не самые приятные слова.
— Хреново всё это, — вздохнула подруга, когда я закончила. Она приняла всё это гораздо спокойней моей мамы. И, кажется, серьёзно задумалась над моими догадками и мыслями по поводу случившегося. Заправив белокурую прядь за ухо, Николь посмотрела на меня. — Ты думала о том, кто это может быть?
— Пока не знаю. Все видели нашу ссору с Эмбер. И уж тем более всем было известно, что мы с Шарлоттой ненавидим друг друга. Но про то, что сделал Люк, знал только Зак. Я просила его не говорить Маркусу. Но может он сказал кому-то другому, или сам Люк наговорил лишнего. Я уже не знаю, что и думать.
— А что если это Зак? — я шокировано уставилась на подругу, в глазах которой плясали какие-то дьявольские огоньки.
— Что? Ты с ума сошла?
— А разве в этом нет логики? — Николь вопросительно посмотрела на меня, брови её удивлённо поползли вверх и она начала загибать пальцы. — Выглядит он устрашающе, ни с кем не общается, его никто не любит, в семье его за человека не считают. От такого вполне могло развиться какое-то психическое расстройство. Вполне возможно, что он втайне влюблён в тебя. Наверняка в его комнате все стены покрыты твоими снимками, как в тех ужасных фильмах, про преследователей.
Подруга рассмеялась, но мне было не до смеха. В этом и правда была логика. Новый порыв ветра заставил меня поёжиться, и я спрятала руки в карманах куртки. Меня передёрнуло от таких мыслей. Неужели это мог быть Заккари? Он в последнее время действительно вёл себя по отношению ко мне немного странно. Но разве это повод его обвинять?
— Да я же шучу, — отмахнулась Николь, приобняв меня за плечи, — ты что Дел, шуток не понимаешь? Тебе нужно расслабиться. Давай будем честными. Что Шарлотта, что Люк гнилые люди. Не стоит накручивать себя по лишнему поводу. Это же не ты убийца. Или ты?
Подруга пристально на меня уставилась, выглядя при этом слишком серьёзной, а потом опять расхохоталась, заметив на моём лице недоумение.
— Шучу я, шучу.
— Иногда я задумываюсь, почему я с тобой дружу, — покачав головой, сказала я, глядя на подругу, — а потом понимаю, что моя жизнь без такой сумасшедшей девушки, как ты, была бы неполноценна.
— Конечно, кто бы ещё повёз тебя в эту глушь, морозить задницу на этих камнях, — она довольно улыбнулась и соскочила со стены, — я серьёзно, здесь реально холодно. Поехали, выпьем чего-нибудь горячительного и забудем о том, что среди нас бродит убийца. Мы ведь с тобой ещё живы, так, что давай жить.
Я кивнула, радуясь кратковременно передышке от всех этих трагедий и тайн. Мы сели в машину и вернулись в город. Зашли в один из многочисленных пабов, и я впервые за день нормально поела. В пабе играла лёгкая танцевальная мелодия, отчего моё тело расслаблялось. Казалось, что с меня сняли тяжёлые кандалы. В полумраке этого зала, в окружении незнакомцев, слушая грязные шуточки Николь, можно было представить, что внешний мир стёрся. Всё, что у меня было — это этот момент, и я хотела его разделить.
А потом мне пришлось вернуться домой. Как только Николь высадила меня, из дома ко мне выскочил Маркус. Синяя ветровка была расстёгнута и под ней виднелась белая футболка. Тёмно-синие почти чёрные джинсы и коричневые замшевые ботинки завершали его, как всегда идеальный образ. Я же по сравнению с ним выглядела нелепо в этих спортивных штанах, джинсовой куртке и бейсболке. Он подбежал ко мне и зажал в своих крепких объятиях. От него пахло приятным парфюмом и шампунем, словно он только что вышел из душа. Маркус обхватил моё лицо руками, вглядываясь в него с особой тщательностью. Тёмные брови сбежались к переносице, черты лица стали жёстче, но потом так же быстро всё снова вернулось в норму. Маркус облегчённо вздохнул и поцеловал меня в лоб.
— Я звонил тебе всё утро, где ты была? Я так волновался. Весь город с ума сходит. Говорят, что среди нас бродит убийца.
— Мы с Николь ездили за город, мне нужна была передышка от всего этого. А телефон я отключила, не хотела ни с кем говорить.
Маркус кивнул и приобняв меня за плечи повёл в дом.
— Твоя мама сказала, что ты видела его тело. Мне очень жаль.
Мы остановились на пороге и наши взгляды встретились. Хотелось упасть к нему в объятия и разрыдаться. Но я пыталась сдерживаться, хоть и чувствовала, как разваливаюсь на части. Маркус будто бы почувствовал это, потому что тут же прижал к себе.
— Хочешь, я увезу тебя далеко отсюда? Поедем в Лондон. У моей семьи там дом. А хочешь, отправимся в Швейцарию? Или в Италию? Куда хочешь, только скажи. Я сделаю всё ради тебя, ты же знаешь?
Он погладил меня по щеке, и я улыбнулась. Рядом с Маркусом всегда было легко. И возможно я бы согласилась с ним сбежать, будь это при других обстоятельствах. Но сейчас мне не хотелось оставлять родителей одних. Я итак заставила маму переживать.
— Я не хочу бежать из родного города. Если мы когда-нибудь куда-то и уедем, то только потому, что хотим, а не, потому что какой-то псих терроризирует город.
— Ты у меня такая храбрая, — Маркус улыбнулся, и его глаза заблестели. Он обнял меня, и мы вошли в дом. Родители были на кухне, мама как всегда что-то пекла, а отец читал книгу. При виде нас он оторвался от чтения и улыбнулся мне. Мама отряхнула руки о цветастый фартук и выжидающе посмотрела на меня, словно думала, что я в любой момент могу взорваться.
— Со мной всё хорошо, не надо на меня так смотреть.
Мама облегчённо вздохнула и принялась замешивать тесто. Отец отложил книгу и жестом предложил нам сесть за стол. Я сняла бейсболку и устроилась напротив него, Маркус сел рядом.
— Ну, что молодёжь, какие планы на этот день? — папа говорил будничным тоном, отчаянно пытаясь вести себя как обычно. Но я прекрасно видела, как он нервничал, явно думая о том же, о чём и каждый из нас. С этого дня жизнь всех нас уже не могла быть прежней. Такие события всегда оставляют отпечатки.
— Мы пока не думали, столько всего произошло, — Маркус пожал плечами и перевёл взгляд на меня.
— Я сегодня больше не хочу никуда идти. Хватит с меня. Хочу остаться дома со своими самыми близкими и любимыми людьми, — мои слова подействовали на маму успокаивающе. Я заметила, как она улыбнулась, выкладывая в форму для запекания мясную начинку.
— Тогда как на счёт того, чтобы устроить вечер игр?
В детстве мы каждый день устраивали такой вечер игр. Мы играли в шарады, монополию, в угадай слово, эрудит. Я любила такие вечера. Мама готовила несколько видов пиццы, делала лимонад и попкорн, после чего мы рассаживались на полу в гостиной и часами играли. Было очень весело. Сейчас же такие вечера устаивались очень редко, и порой я очень по ним скучала. А сегодняшний день как никакой другой подходил для такого занятия.
Но Маркус рядом со мной на мгновение напрягся. Его рука под столом сильней сжала мою ладонь. Я посмотрела на него, но он всё так же улыбался. Поэтому я не стала акцентировать на этом своё внимание.
— Это отличная идея, пап, — ответила я за нас обоих, и Маркус согласно кивнул.
Позже, когда мясной пирог был готов, и мама достала его из духовки. Мы, как и много лет назад, устроились на ковре в гостиной. Вот только сегодня с нами был ещё и Маркус. Мы играли в «Эрудит», разделившись на две команды. Мама с папой были против нас с Маркусом. И пока родители обыгрывали нас с большим преимуществом. Папа всё время шутил, заставляя меня смеяться до слёз. А мама следила за тем, чтобы никто из нас не оставался голодным. Так что вскоре я уже не могла съесть ни крошки лишней. В итоге мы с Маркусом проиграли, но никто не обиделся. Все мы отлично проводили время и ненадолго забыли обо всех кошмарах, что было большой победой. А потом Маркусу позвонили, и он удалился переговорить. Я слышала его недовольный шёпот, он пытался говорить так, чтобы его никто не услышал, но до меня всё-таки долетали обрывки фраз. Я поняла, что звонила его мать. Вернувшись назад, Маркус лишь подтвердил мою догадку. Выглядел он не слишком радостным, хоть и продолжал улыбаться. Тогда до меня дошло, что ему придётся уйти. Конечно, разве могла Моника отпустить сына от себя на такое долгое время. Злость и ревность овладели мной в тот момент. Мне хотелось, чтобы сегодня Маркус побыл со мной, я нуждалась в нём больше, чем Моника. Но разве у меня было право удерживать его? Она его мать и если ей хочется, чтобы её сын бы рядом, он будет. В тот момент я злилась на Маркуса за то, что он выбрал её, а не меня. Но мне не хотелось развивать скандал. Я сдерживала себя, как могла.