Заккари подошёл ко мне и взял меня за запястья. Я боялась на него взглянуть. Все эмоции снова ворвались в меня бурным потоком, переворачивая всё на своём пути. Я дрожала и чувствовала себя сломанной веткой, которую несёт бурное течение горной реки. Бережно Заккари утёр мне слёзы своей рукой, убрал мешающиеся пряди волос с лица и приподнял моё лицо за подбородок. В его изумрудных глазах была такая нежность и любовь, что я просто не могла оторвать взгляд. Это мгновение, казалось, растянулось на целую вечность. Заккари обнял меня, крепко прижав к своей груди. Рукой он снова и снова гладил меня по волосам, опускаясь к спине. Он удерживал меня рядом, укачивал и лелеял в своих руках, давая мне успокоиться, прийти в себя. Заккари ничего не говорил, и я была благодарна ему за это. Сейчас, когда злость во мне немного угасла, я поняла, как глупо выглядела со стороны.
— Успокоилась? — спросил он, слегка отодвигаясь от меня, чтобы посмотреть в лицо.
— Да, наверно да.
Мы стояли и смотрели друг на друга, молча, но думая об одном и том же.
— Я сказала правду, — прошептала я, дрожащим голосом. Руки Заккари всё ещё удерживали меня. Я чувствовала его тепло, вдыхала его запах и слышала, как моё сердце трепетало от близости с ним. Но все эти чувства омрачала вина по отношению к Маркусу.
— Я знаю, Дел, знаю, — Заккари тяжело вздохнул и снова прижал меня к себе. Я обвила свои руки вокруг его пояса и дала себе немного времени. Мне хотелось просто быть с этим человеком рядом. С мужчиной, который за такой короткий срок смог стать для меня родным и близким. Я была благодарна ему, за то, что он находился рядом, когда я нуждалась в нём больше всего.
Глава 13
Ближе к вечеру, когда Зак ушёл, к нам наведался детектив Ходжез. С каждой новой встречей он выглядел всё хуже и хуже. Видно дело стояло на месте.
— Собаки ничего не нашли. Они вывели нас в сторону заброшенных шахт, но там потеряли след. Телефон Маркуса, как и его банковские карты молчат. Записи с камер чисты, нет никаких следов вмешательства. Так что мы считаем, что похититель знаком с местностью и знал, где можно было пройти, чтобы не попасть в объектив. А из этого следует вопрос к тебе, Делия.
— Ко мне? Но что я могу сказать?
— Есть ли у вас предположения о том, кто может желать зла вашему парню? Может кто-то из его команды по плаванию. Ты ведь тоже была в команде, тебе должно быть известно о каких-либо конфликтах. И ещё, возможно ты видела в последнее время каких-либо подозрительных личностей рядом с собой? Не знаю, может, чувствовала, как за тобой следят?
— Не знаю. Маркус из тех людей, которые всем нравятся.
— Никто не может нравиться всем, Делия. Это невозможно. Все люди разные и все иногда спорят, ссорятся. Тем более в этом возрасте. Может Маркус ставил себя выше других, указывая на своё денежное превосходство?
— Маркус не такой. Я никогда не видела, чтобы он превозносил себя над другими. Все в команде, да и не только там, уважали его. Он хороший парень. А по поводу слежки или чего-то необычного, то ничего такого не было. Я бы наверняка заметила. У нас тут все друг друга знают.
— Никто не отказывается от варианта, что наш субъект приезжий. Возможно, это турист, случайно заметивший вас на улице. Такие люди могут быть нормальными, но порой какое-то событие заставляет его измениться, действует как спусковой механизм. Навязчивые идеи разъедают их личность быстрее, чем самый сильный яд.
— Вы считаете, что это кто-то извне?
— Мы ничего не исключаем, Делия. Мы хватаемся за любую зацепку.
— Вы узнавали как там Моника? Есть шансы, что она очнётся? Она наверняка знает убийцу. Она должна была его видеть.
— Она всё ещё в коме. Шансов на то, что она очнётся слишком мало. Сейчас у нас нет ничего, что бы указывало на личность субъекта. Поэтому все мы надеемся на то, что Моника придёт в себя.
Я встала с кресла, мне было тяжело сидеть на месте. Кто в действительности скрывался под маской убийцы? Мне было легче думать о том, что это кто-то посторонний. Мысли о том, что этот кто-то может быть моим знакомым, наводили на меня страх и панику.
— Прошёл уже месяц, а вы не нашли ничего, что могло бы помочь, — я повернулась к мужчине, который сидел в кресле, в том же самом что и в прошлую нашу встречу. Тогда он вошёл в наш дом с видом знатока. Всем своим видом он говорил о том, что такие дела для него не в новинку. И думаю, все мы поверили ему, надеялись, что он в два счёта найдёт этого психа. Но дни шли, и надежда уходила вместе с ними. Сейчас я уже не верила, что он может справиться с этим делом. Как и он сам. Теперь он выглядел измождённым и потерянным, хоть и пытался держать марку. — Скажите, детектив Ходжез, сколько таких дел вы раскрыли в Лондоне? Ведь вас не так просто прислали сюда.
— У меня было достаточно практики. Я ловил серийных убийц гораздо хуже, чем наш Мститель. Но этот человек не оставляет следов, ни отпечатков пальцев, ни ДНК, ни свидетелей. Так может работать только квалифицированный наёмник. Он ошибся лишь раз, не убив Монику. Это может говорить о том, что его кто-то спугнул. Либо он хорошо знаком с Моникой. Возможно, что их что-то связывало и это не дало ему довести дело до конца, — детектив говорил чётко и по делу, не выдавая своих эмоций, словно он солдат на докладе перед своим генералом. Это меня взбесило. Я ходила из угла в угол, не находя себе места, а он сидел с таким выражением лица, словно зачитывал заученную речь.
— Как вы можете говорить так спокойно? Откуда в вас эта бесчувственность? — я повысила голос и в комнату тут же влетела мама, которая всё это время сидела на кухне. Я хотела поговорить с детективом наедине, поэтому мама согласилась нам не мешать, но быть рядом.
— Делия, всё в порядке? — она посмотрела сначала на меня сочувственно и мягко, а потом перевела воинственный и холодный взгляд на детектива. Тот поднял руки в знак капитуляции и еле заметно улыбнулся.
— Не волнуйтесь, миссис Морриган. Всё хорошо.
Мама в тот момент готова была вышвырнуть этого гиганта из нашего дома одной рукой, я прекрасно видела это по выражению её лица. Поэтому поспешила вступиться за него.
— Я просто немного вспылила на пустом месте, всё в порядке. Иди, хорошо?
Она ещё раз глянула на мужчину, и я заметила, как он словно сжался под этим натиском. Мама неодобрительно цокнула и покачала головой, но всё же ушла. Я плотнее запахнула свой вязаный кардиган и уселась на диван. Вокруг нас воцарилась неприятная тишина, мы, молча, смотрели друг на друга и кажется, никто не знал, что сказать. Наконец детектив Ходжез нарушил молчание первым.
— Понимаешь, Делия, после стольких дел приходится отгораживаться от эмоций. Я не могу погружаться в этот хаос, не заперев перед этим своё сердце. Я видел гораздо больше смертей, чем мне бы хотелось. У меня были провалы и победы. Конечно, побед было больше. Но каждый мой провал означал чью-либо смерть. И если я буду думать об этом, если хоть ненадолго дам себе слабину, то мне будет невероятно сложно снова вернуться к реальности. Я понимаю, что ты злишься. Ты понадеялась на меня, а я тебя подвёл. Но я пытаюсь сделать всё, чтобы разобраться в этом деле. Я найду нашего Мстителя, сделаю всё, что в моих силах. Мы вызовём ещё людей из Лондона, будем опрашивать каждого жителя этого города.
— Вот только не будет ли уже слишком поздно для Маркуса?
Мой вопрос остался без ответа. Я и не ждала, что он ответит. Всем известно, что полицейским, как и врачам нельзя давать ложные надежды, нельзя обещать того, что скорей всего может и не случиться. А он уже нарушил правило.
***
Следующим утром Николь вытащила меня на прогулку. Погода радовала, солнце наконец отвоевало себе место на небосводе и многочисленные облака сдалась под его натиском. Поэтому было непривычно тепло для всех нас, привыкших к прохладному и дождливому лету. Мы прошли мимо лодочного эллинга и поднялись на мост Кингс-гейт. Недалеко от него находились учебные корпуса Даремского университета. Ещё недавно я так мечтала учиться там. А теперь мне хотелось бежать как можно дальше из этого города, который в одно мгновение стал чужим и враждебным.