– Он тот, кого ты любишь?
– Что? – Я обернулась на голос.
– Я сказала, отвернись, милая, – произнесла Келли Мартин, пытаясь оттащить меня назад. – Ради всего святого, дитя, не смотри туда.
Но я словно окаменела, и даже сильные руки Келли не смогли сдвинуть меня с места. Я продолжала смотреть на девушку в воде. На Бри.
Как только научились хорошо плавать, мы постоянно играли в игру «Поплавок мертвеца». Для победы требовалось только как можно дольше держать лицо под водой. Бри всегда выигрывала. Всегда. Ровно в тот момент, когда тебя охватывала паника, что в этот раз, возможно, что-то пошло не так, она переворачивалась и издавала победный клич.
Но сейчас Бри не переворачивалась. Люди рыдали, а она не вставала. От воды ее кожа казалась зеленой и пятнистой. Девушка в озере была похожа на наяду. Ей бы это понравилось. А я рассказала бы об этом своей подруге, если бы та перевернулась.
Я желала ей смерти. Но вовсе не хотела этого на самом деле. Это была минутная вспышка. Я хотела, чтобы она умерла совсем чуть-чуть.
Не так.
Она не перевернулась.
– Где Мик Давмьюр? – позвал кто-то отца Бри.
– Где юный Алистер Мюррей? – выкрикнул кто-то другой.
– Бри? – Али появился, шагая в нашу сторону неровной походкой, с бутылкой чего-то темного и неизвестного в руке. Его каштановые волосы были взъерошены, а щеки раскраснелись. – Кто кричал? Что происходит?
Он разглядел Бри, плавающую в озере, и бутылка с глухим звуком врезалась во влажную землю. Али, нахмурившись, уставился на свою девушку, а затем прошел мимо меня к воде.
Мистер Мак-Киннон схватил его, и парень, попытавшись вырваться, ударил учителя по лицу. Но тот продолжал удерживать его, пока Али снова и снова выкрикивал имя Бри.
– Или это она разбила тебе сердце?
Я снова оглянулась, увидев лишь Ларса, который утешал Ману. Больше никого не было поблизости, а эти двое стояли слишком далеко, чтобы произнести те слова. Ларс печально мне улыбнулся, поглаживая Ману, лицо которого уткнулось в его волосы цвета бледной лаванды. Я замерла, разрываясь между желанием слиться с толпой ради собственного успокоения и желанием убежать далеко-далеко отсюда.
Голос сержанта полиции рассек ночь, словно гул туманного горна, пока он пробирался сквозь толпу, приказывая всем разойтись. Рядом со мной возникла Мерри, подхватив меня под руку. Сержант уже находился в воде, закрывая своей спиной обзор, и поправлял платье Бри. Мне показалось, что его плечи вздрогнули, но, когда полицейский повернулся, его лицо не выражало ничего, кроме профессиональной суровости.
– Ступайте домой. Живо, – распорядился он. – Здесь вам делать нечего.
Сержант бросил на меня взгляд, пронизанный сочувствием, прежде чем отвернулся и поприветствовал своего единственного напарника на Острове.
– Стоит ли мне составить список тех, кто присутствовал на празднике? – спросил Деклан Мортайд. Парень был всего на три года старше меня, но уже успел получить полицейский значок.
– Я знаю, кто здесь был.
Что было правдой. Мы отмечали Тесмофории. На Острове. Тут находились все.
– Мередит, отведи Кори домой, – попросила Келли Мартин. Мерри кивнула и взяла меня под руку.
– Идем домой, детка. Давай.
Я позволила ей увести меня, оставляя свою мертвую бывшую подругу в озере.
Остатки
Я валяюсь на кровати и развлекаюсь с Венериной мухоловкой, когда в дверь моей комнаты стучится Мерри. Я думаю притвориться спящей, но мне нравится Мерри. И она не глупа.
– Кори? – зовет через дверь. – Мы можем поговорить или ты притворяешься спящей?
Я чуть не улыбнулась.
– Давай поговорим.
Мерри, приоткрыв дверь, заглядывает в нее.
– Привет. Как ты?
Я пожимаю плечами.
– Неплохо.
Она осматривает погруженную во мрак комнату, и я морщусь, прослеживая за ее взглядом. На прикроватной тумбочке скопилась целая коллекция чашек, наполненных остывшим и недопитым кофе. У нас закончилась бутилированная вода, а вкус островной воды я ненавижу так сильно, что не могу сделать и двух глотков, как бы отчаянно ни нуждалась в бодрящем напитке. Шторы были раздвинуты ровно настолько, чтобы моим комнатным растениям хватало света, постельное белье скомкалось вокруг меня, а грязные джинсы валяются на полу с субботы, где я их бросила, как только вернулась с Тесмофории. Я знаю, что в комнате витает какой-то запашок, потому что почувствовала его, вернувшись вчера из сада. Не то чтобы неприятный запах – просто так начинаю пахнуть я, когда перестаю пользоваться яблочным шампунем и лимонным гелем для тела. Чем-то кисло-сладким. Естественным. Животным.