Вскоре они вернулись к своей обычной жизни. Да, и воркования куда-то исчезли, будто и не было их вовсе. Земцов был прав в еще одной вещи, Петра абсолютно и на сто процентов устраивало, когда Анфиса подолгу ни с кем не встречалась. Осознавать Петр это начал только сейчас.
Появление младшего Земцова изменило все безвозвратно. Кто бы спорил, творческий юноша, привлекательный, почти как с обложки, да еще и способный на красивые жесты, — предел мечтаний для такой романтичной девочки, как Анфиса. Это тебе не знакомый шеф, который мало того, что примелькался, так еще и скучный до зубовного скрежета. Леша не будет сидеть в шезлонге две трети отпуска, он потащит вглубь острова автостопом.
Да только вот для Леши все это игра. Петр готов был биться о заклад, что до Анфисы этот парень выбирал совсем других девушек. Не хуже, не лучше, просто других. И вся эта кампания по ее завоеванию, которая разворачивалась у Петра перед носом, больше походила на шоу. Анфиса для Алексея была своего рода трофеем, возможностью испытать что-то новое.
Однако, несмотря на все это, очков у Земцова-младшего было больше. Если, конечно, не считать его промаха. Илье бы Петр никогда в жизни не признался, но эту историю он считал верхом глупости и неблагоразумия. Он решительно гнал от себя мысли про свои двадцать пять лет, слишком давно они были. Зато с удовольствием позволял себе судить с высоты нынешнего опыта.
Зимин мог бы сказать Анфисе, что никогда бы не переспал с какой-то там бабой ни между делом, ни с далеко идущими планами, что если бы они были вместе, он был бы ее и только ее. И никакие девицы этого мира, сколько манящими они не были, не заставили бы его изменить ей. Он мог бы сказать ей, что всегда бы любил ее и только ей прощал все что угодно и окружил бы ее заботой. Он мог бы сказать ей, что его возможности для ее счастья едва ли уступают тому, что есть у семьи Земцовых.
Но он не будет всего этого говорить. Он будет действовать. И начнет он с того, что заберет Анфису из квартиры Кристины, куда она так не спешит по вечерам.
Результаты теста
Все пошло наперекосяк. Анфиса уехала от меня, сказав, что нам нужно сделать перерыв и что я должен разобраться в себе. Но я-то понимал, в чем дело.
Она в первую очередь посчитала это изменой. Она не могла сказать напрямую, но явно чувствовала именно так. Знаете что? Я бы тоже так подумал. А мое дурацкое поведение в эти недели просто не оставило мне шансов.
Наш уютный счастливый мирок дал основательную трещину.
Я больше не откладывал и не велся ни на какие уговоры. Мы сделали тест и теперь оставалось узнать результаты
Светка даже ничему не сопротивлялась. Похоже, она правда была еще слаба. Она попросила только об одном, чтобы результаты мы открыли вместе. Я согласился пойти на эту уступку.
Со Светой мы встретились довольно поздно вечером в том же самом кафе. Это был первый раз с тех пор, как я увидел ей после той встречи.
Ермолова выглядела усталой и какой-то безразличной. Она даже не поздоровалась со мной. Просто села рядом и молча посмотрела мне в глаза.
— Ну, что, — нарушил я тишину, — решим раз и навсегда.
— Давай уже, — слабым голосом сказала она.
Не вовремя принесли чай, который я заказал. Хотя случилась еще одна заминка, я был спокоен, ведь уже сейчас все должно было закончиться.
Я достал конверт и для чего-то показал Светке. Ответ в ее духе не заставил себя ждать.
— Я верю, что все честно. В конце концов, я могу обратиться в лабораторию сама.
— Ладно, — кивнул я.
Я вскрыл конверт, развернул сложенный в несколько раз лист. Света придвинулась ближе. Признаюсь, руки у меня слегка подрагивали. Решалось многое, очень многое. И в каждом из вариантов было и плохое, и хорошее.
Я не был отцом. Ермолова родила от другого.
— Значит, от него, — пробормотала Света, — что ж, тебе всего хорошего. И… Наверное, прости.
Света резко встала с места и ринулась к выходу.
Я видел в окне, как машина за ней приехала почти сразу и увезла Ермолову из моей жизни, как я надеялся, навсегда.
Я позвонил Илье и коротко рассказал об исходе дела.
- Тебя поздравлять или нет? — поинтересовался он.
— Что ты имеешь в виду?
— Голос у тебя какой-то не очень радостный.
— Да, не, не в этом дело. Просто… Жаль ее что ли.
— Лешка, я могу тебя кое о чем попросить?
— Валяй.
— Пока со своей жалостью не разберешься, лучше не трогай Анфису, а то так и будет длиться эта ваша канитель.
— Ладно, как скажешь.
— Отлично. Ты как? Приедешь сегодня?
— Да, если ты не против.
Мне не охота было сидеть дома одному, поэтому ставший уже традицией совместный просмотр баскетбола, был тем, что нужно.
Я понимал, что по-своему Илья прав. Нет, не подумайте, будто я вдруг воспылал к Ермоловой чувствами. Дело было в другом. Прежде чем возвращать Анфису, я должен был вернуть себе нервную систему. А в том, что она пока не успеет кинуться в объятия какого-нибудь маркетолога, дизайнера или кого-то там еще, я даже не сомневался.
Самое неожиданное предложение
Анфиса понимала, что дальше так продолжаться не может. Надо было решать что-то по-настоящему. Кристина заверяла ее в своей полной и безоговорочной поддержке. “Живи хоть десять лет”, - повторяла она. Но главное она говорила, что если Анфиса не передумает, она обязательно замолвит за нее словечко в своем издательстве.
В общем, Анфиса решилась, хотя это было сложно. Да, она таким образом начинала сильно зависеть от подруги, но это было лучше, чем все время бояться сразу трех человек, которых она привыкла считать близкими.
Была пятница, Анфиса дождалась, когда Костя уйдет обедать и зашла в кабинет Петра. Тот сидел, уткнувшись в телефон.
— Анфиса? — удивился он. — Все в порядке?
— Да, то есть нет. Мне надо с вами поговорить!
— Давай поговорим, — нерешительно улыбнулся Петр, — может, присядешь?
Анфиса торопливо подошла к креслу, стоявшему напротив его стола, и села, сложив руки на коленях. Она уже не помнила, когда ей в последний раз так отчаянно не хотелось начинать разговор.
— Я хотела сказать, что признательна вам за все, и… Это непросто. И мне жаль, что все так вышло, но я должна уйти.
— Почему? — просто спросил Петр.
Теперь он сидел, подперев голову рукой, и не сводил с нее взгляда, в котором Анфиса читала явное любопытство.
— Потому что я не могу тут оставаться. Из-за личных причин. Вы знаете, каких именно.
— Ну, про личные причины я понял. Но это не повод. Лучше скажи, когда ты успела найти что-то еще?
Петр говорил мягко, почти ласково, как будто он ожидал, что должно произойти что-то подобное. Анфису это сбивало с толку. Когда она представляла эту сцену, больше всего она боялась его холодности или отстраненности, а тут такое.
— Я и не нашла, — буркнула она, врать Петру Анфиса не умела.
— Очень интересно. Тогда куда ты так торопишься?
— Я не могу здесь оставаться, Петр, — вздохнула она.
— И куда ты пойдешь, Зайчик?
— Ну, к Кристине…
— А завтра Кристина решит выйти замуж. Или еще что-то.
— Значит, я придумаю что делать!
В голосе Анфисы прозвучало больше вызова, чем она планировала.
— Я не могу настаивать, — помолчав, сказал Петр, — но я бы попросил тебя не торопиться. Возьми отпуск без содержания, раз так муторно. И…
Петр выдвинул ящик стола, достал что-то оттуда. Анфиса не поняла, что именно.
— Не надо придумывать, что делать, — неожиданно добавил он, — ты можешь жить у меня, сколько тебе надо. Места у меня хватит. И ты же понимаешь, что это ни к чему тебя не обяжет.
— Что?! — вырвалось у Анфисы.