Они с Кэндис, оба, казалось, думали, что секс решит все мои проблемы. Но я не была в этом уверена. Хотя вовсе не прочь была избавиться от иронии судьбы-насмешницы. Девушка, весь день угощавшая людей своими вишневыми пирогами, до сих пор никому не позволила сорвать ее вишенку.
— Не смешно, — сказал Райан. — Это пари. Я серьезно, Хейли.
— Пари?
— В точку! Ты ведь в курсе, что я скопил отгулы для отпуска?
— Да... — медленно выдохнула я, страшась продолжения.
— Или ты принимаешь пари, или я использую весь свой отпуск в дни Шеффилдской ярмарки.
Его слова молнией пронзили мою грудь, и меня охватила паника. Моя пекарня находилась на окраине центра Нью-Йорка. Каждой пекарне-участнице на Шеффилдской ярмарке предоставлялась уникальная возможность обрести всенародную известность. Главной фишкой был конкурс печенья. «Фуд Нетворк» (прим. Food Network — кулинарный канал) выявил особо отличившихся и, засняв их, обеспечил исключительной популярностью. Нам предстояло чрезвычайно много работы, и Райан знал, что у меня не было другого помощника. Никого, кто мог бы помочь в подготовке конкурсных шедевров.
— Ты этого не сделаешь, — возмутилась я.
Он лишь пожал плечами.
— Думаю, тебе стоит задать себе один вопрос. Ты готова рискнуть, девственница?
— Придурок, — простонала я.
Он выглядел слишком довольным собой. Он загнал меня в угол. И знал это.
— Итак, пари?
— Ты же знаешь, что я не смогу сказать «нет». Черт! Но никаких изменений в правилах. Я просто скажу что-нибудь кокетливое. Только одну вещь. И все.
— Договорились! Это все, о чем я прошу. Пока.
* * *
В дальнейшем все так и произошло. Это утро ничуть не отличалось от всех остальных. За исключением нелепого пари, конечно же. Это была новая форма давления со стороны моего обычно мягкого друга. Но буквально через несколько минут я уже забыла обо всех этих глупостях.
Мы подготовили витрину. Испекли немного хлеба, так как он терял свою свежесть гораздо быстрее, чем выпечка. Сделали последнюю порцию рогаликов — наш ежедневный утренний хит продаж. Многие клиенты приходили именно за ними, а заодно покупали буханку хлеба или пироги на обед.
Джейн регулярно оказывалась нашим самым первым клиентом. Это было почти ежедневным правилом. Ей было за сорок. Но она была женщиной-мечтой. Моей мечтой.
Красивая. Властная. Уверенная в себе. Стильная и элегантная.
Я могла с легкостью поклясться, что у нее был дизайнерский брючный костюм на каждый день года. Во всяком случае, я никогда не видела ее в одном и том же наряде дважды. И я сомневалась, что Джейн стала бы хранить старый учебник под рукой вместо боксерской груши. Я была уверена, что она никогда бы не стала вымещать на нем свое разочарование по поводу бывшего парня-сталкера.
Я посмотрела на свой испачканный мукой фартук и скучные джинсы, которые выглядывали из-под него. Затем перевела взгляд на ситцевую розовую рубашку-поло с названием моей пекарни и логотипом «Игристый пекарь» на груди. На логотипе был изображен выдувающий большой пузырь жевательной резинки круглолицый человечек в пекарском колпаке. Вероятно, более реалистичное название для моего заведения — «Проблемный пекарь с нарушением зрительного контакта при разговоре с клиентом», или, возможно, «Нетронутая вишня Хейли». Но почему-то я сомневалась, что с такими названиями моя пекарня будет столь популярной.
Джейн поблагодарила меня за вкусную выпечку и на прощание бросила свою обычную дурацкую шутку:
— Надо бежать, если я хочу обогнать пробки, — кокетливо засмеялась она. — Не буквально, конечно же.
Я никогда не понимала ее юмора. То ли она в буквальном смысле бежала на своих умопомрачительных каблуках впереди всех. То ли распихивала людей, выбираясь из пробок. А, возможно, обгоняла всех на своей крутой тачке, как делали это киногерои «Форсажа». В любом случае, я улыбнулась в ответ и по привычке помахала ей рукой.
* * *
Следующие несколько часов пролетели незаметно. Мы обслуживали нескончаемый поток постоянных посетителей, абсолютно новых покупателей и не очень. Райан занимался клиентами, а я своевременно заполняла витрины и прилавки. Мне нравились люди, нравилось общаться с ними, но у меня была некоторая привычка случайно отпугивать их. Я непроизвольно становилась королевой «слишком много, слишком рано», когда дело касалось друзей. Особенно Натана. Поэтому я перешла к принципу «никого и никогда». Но он слишком быстро привел меня к моему, в основном, одинокому существованию.
Над входной дверью вновь зазвенел маленький колокольчик. Я повернулась, чтобы поприветствовать клиента, как минимум, легким кивком и быстрой улыбкой. Но потрясенно замерла, когда увидела ЕГО. Высокий, широкоплечий, с темными растрепанными волосами, небрежность которых добавляла лишь сливок к прическе уверенных парней. Волосы были слегка распущены и не выражали четкого стиля. Но именно его отсутствие умело подчеркнуло яркую индивидуальность мужчины и сделало, кстати, чертовски сексуальное заявление. «Мне не нужна дурацкая расческа или средство для волос. Посмотрите на это лицо и это тело. Я великолепен. Такой, какой я есть», — казалось, кричал весь его облик. И со своего места я не могла с этим не согласиться. Не то чтобы я спорила с чьими-то волосами… по крайней мере, не вслух.
Незнакомец носил свой костюм так, как, думаю, мог носить лишь плохой парень из фильма. Слишком много пуговиц было расстегнуто, чтобы выглядеть образцово. И, казалось, он с гордостью демонстрировал свои татуировки на груди и на шее. Весь его облик бросал вызов и кричал о самоуверенности, которую невозможно было игнорировать.
А я? Я же не была слепой. Я тупо стояла с приоткрытым ртом, широко раскрытыми глазами и безвольно опущенными руками. И тут я заметила, что Райан намеренно игнорирует нового покупателя.
Вошедший смотрел на меня самыми проникновенными голубыми глазами, которые я когда-либо видела. Он медленно поднял одну бровь. Казалось, само время затаило дыхание. Я не могла сказать, как долго тянулось неловкое молчание. Три секунды? Четыре?
— Игристый пекарь? — задумчиво произнес мужчина восхитительно низким и тягучим голосом с самой бархатистой и мужественной хрипотцой. — Очевидно, это не про вас, иначе это место назвали бы «заторможенный пекарь».
Теперь я знала, что чувствуют рыбы, когда их вытаскивают из океана. Только что они спокойно занимались своими делами, а в следующий миг их мир уже перевернулся с ног на голову. Одно мгновение, и ничто уже не будет прежним. Даже если им и удастся выскользнуть из лодки, они всегда будут помнить, что есть странный и удивительный мир, ожидающий их прямо над поверхностью. Или в данном случае, мегагорячий парень, после которого все остальные будут казаться лишь подделкой бренда.
Не дождавшись ответа, он прочистил горло.
— А, может, ты так смотришь на меня, потому что уже закрылась, но забыла запереть дверь? — звук его насмешливого голоса мгновенно вернул меня в реальность. Я закрыла рот, сглотнула… хотя в горле пересохло… и произнесла слова, как нормальный человек. Во всяком случае, пыталась доказать, что им являюсь.
— Я открыта. Мы открыты, — быстро исправилась я, заметив промелькнувший веселый огонек в его глазах. — Магазин еще открыт. Да.
— Хорошо, — сказал он, немного помедлив. — Так я могу купить рогалик?
— Вообще-то, — вмешался в наш разговор Райан, подлетевший в этот момент к стойке. Выражение его лица не предвещало мне ничего хорошего. — Они только что закончились. Но тебе понравится наш вишневый пирог.
Взгляд незнакомца проскользнул между нами и остановился на нескольких дюжинах рогаликов. Те уже были разложены, оставалось лишь порезать их и подать на стол.
— А эти…
— Чёрствые. Совершенно несъедобные, — услужливо подсказал мой напарник. — Ты сломал бы свои зубы, пытаясь съесть хоть один из них.
— А что я буду делать в девять утра с вишневым пирогом? — задумался красавчик.
— Гм, ну, — пробормотал Райан, — ты мог бы взять его на работу. Поделится со своими коллегами. Ты ведь где-то работаешь, да?
Теперь незнакомец уже выглядел раздраженным.
— Да. Работаю.
— Извини за него, — выпалила я. — Он просто шутит над тобой. Они абсолютно съедобные. Видишь? — я схватила с витрины рогалик и откусила немного больше, чем нужно. Пока я самозабвенно жевала огромный кусок, мужчины наблюдали за мной со смесью удивления и замешательства.
Я прочистила горло.
— Вполне съедобно, — повторила я уже немного тише.
— Я возьму один совершенно съедобный рогалик, если вы не против. Но желательно тот, от которого ты еще не откусила.
Вся кровь моего тела хлынула к моим побледневшим щекам. Я пыталась остановить это безумие. Но, казалось, была настолько пунцовой, что могла тягаться с пожарной машиной. Я даже не спросила, какой именно рогалик он хочет. Просто бросила один в пакет и положила тот на прилавок.
— Но… я возьму еще и твою вишенку.
Я поперхнулась воздухом и закашлялась. Из моего горла вырвались удушливые заикающиеся звуки. Райан рванул ко мне и слишком сильно ударил по спине.
— Мою вишенку? — переспросила я.
«Как, черт возьми, он узнал, что я девственница?! И он просто... прямо мне в лицо говорит нечто подобное?! И даже если…»
— Вишневый пирог, — уточнил он, прервав мои стремительно скачущие мысли. Но то, как мужчина внимательно следил за моим смущением, убедило меня, что его первоначальная фраза вовсе не была случайной.