Глубокая настоящая уязвимость в его глазах пробрала Бекки до костей. С ним произошло нечто крайне ужасное. Она мысленно вернулась к той ночи, когда нашла его на крыльце, тогда он сказал ей, что не смог заснуть.
— Вот почему ты не мог зайти в дом в ту ночь, когда сидел на крыльце.
— Да.
— Ты злился на меня? За то, что я была в твоём доме, вызывая у тебя такую реакцию?
Ему было больно, а она просто бросила его там. Он переместил руку и проскользнул под майку Бекки, его тёплая кожа прижималась к её пояснице. Это было очень интимно и одновременно успокаивающе.
— Когда ты дотронулась до меня, мне потребовались все силы, чтобы не усадить тебя к себе на колени и не удержать с собой. — Он на секунду остановился. — Но я знал, что как только начну прикасаться к тебе, уже не смогу остановиться.
— Даже если бы я сказала тебе остановиться?
Она всё больше и больше утопала в нём, и каждый исчезающий слой подкармливал её отчаянное желание узнать, увидеть и почувствовать больше его.
— А ты бы так сказала?
Когда его глаза смотрели в её глаза, а его руки касались её спины и затылка, в то время как его большой палец гладил её кожу, ответ был неизбежен.
— Нет.
Так же как и в первый раз, во время их сокрушительного поцелуя на кухне она обвилась вокруг него всем телом, дрожа и прижимаясь к нему. Однако её слабость и потеря контроля не ужаснули его.
— Вот почему я отправил тебя в дом той ночью. Я знал, что если начну, ты позволишь мне продолжить, даже если не будешь готова. Я не буду так тебя использовать. Но ты вернулась и отдала мне, то чёртово одеяло.
Она вздрогнула под его взглядом, слишком много мыслей и чувств наполняли её разум — желание, жар, похоть и глубокая необходимость сохранить эту связь между ними.
— На улице было холодно.
Он улыбнулся ей.
— Это так! Та милая забота пошатнула мой контроль. Я тогда чуть не начал умолять позволить мне обнять тебя, доставить тебе так много удовольствия, сколько ты сможешь принять. — Его глаза прожигали её. — Ты спрашивала, почему я сегодня поцеловал тебя.
Она не спрашивала конкретно, но это не имело значения.
— Почему?
— Потому что когда я прикасаюсь к тебе, всё становится легче. Поцелуй с тобой сегодня был похож на то одеяло — тёплый, мягкий, который дал мне небольшую защиту. — Он наклонился вперёд, сосредоточив всё свое внимание на ней. — Я поцеловал тебя ради себя, но остановился на быстром поцелуе ради тебя.
У неё перехватило дыхание, и она льнула к медленным, лёгким поглаживаниям его большого пальца. Жаждала их.
— Я не позволю нашим поцелуям и прикосновениям выйти из — под контроля на глазах у других людей. Можешь довериться мне в этом.
То, как он понимал и заботился о её чувствах, уничтожило сомнения и переживания. Логан нуждался в ней. Она уставилась на его губы.
— Но если поцелую тебя сейчас, я не остановлюсь. — Он провёл большим пальцем по её нижней губе. — Я начнут здесь. Потом раздену тебя, уложу на диван в своём кабинете и буду целовать до своего насыщения.
Его глаза горели голодным огнём, пока его палец скользил по её горлу, а затем под майкой, по набухшей груди. Её соски покалывало.
— Не важно, как много раз я заставлю тебя кончить таким образом, этого не будет достаточно, верно? — его скулы потемнели тёмно — красным цветом. — Ты всё ещё будешь хотеть, чтобы тебя заполнили.
Логан притянул её бёдра к своим, давая почувствовать его желание. Длинная толстая эрекция прижалась к её животу. Она на секунду прикрыла глаза, когда почувствовала пульсирующую пустоту между своих бёдер, в то время как трусики становились всё более влажными, а тело слишком чувствительным. Логан обвил рукой талию Бекки, поднимая так, чтобы их глаза были на одном уровне.
— Ты моя девочка, к которой нужно прикасаться и обнимать, и я собираюсь крепко держать тебя, когда буду входить, заполняя так сильно и глубоко, сколько ты сможешь выдержать, и смотреть в твои глаза, когда мы будем вместе кончать.
Она вздрогнула, чувствуя головокружение от нужды, впиваясь пальцами в твердые мускулы на его боках.
— Логан.
Он обвил рукой её спину, другой рукой вытащил заколку из волос и расчесал пальцами её косы. В его глазах появилась нежность, успокоив горящее в них пламя.
— Нам жить вместе несколько месяцев. Не торопи ничего, если ты не готова. Если хочешь подождать, я отведу тебя посмотреть на стойла и познакомиться с моими лошадьми.
Ей стало трудно дышать от чувственного доверия, которого она никогда раньше не испытывала. Она приподнялась на носочках.