Слив воду из кастрюли и выложив сосиски на тарелку, Гэлбрайт вернулся к анализу того, что повлияло на вчерашний инцидент в переулке. Итак, наркотики в пище. Что же он тогда ел? Вооружившись ножом и вилкой, инспектор аккуратно нарезал сосиски ломтиками. Вчера он ушел из дома голодным. В баре, куда он зашел позавтракать, он попался на рекламную удочку бармена и заказал пиццу. На деле это оказался отвратительный полуфабрикат, не имеющий ни вкуса, ни запаха. Достойный кандидат на то, чтобы положить туда одну-две таблетки диэтиламида лизергиновой кислоты… Но вот вопрос — с каково такого перепуга бармен это мог бы сделать?
Этот человек хорошо знал Гэлбрайта, который часто посещал его заведение — можно сказать, с самого первого дня, как инспектор переехал жить в дом на Эббаутс-стрит. Неужто и вправду мистеру Андерсону внезапно пришла в голову идея накачать своего клиента наркотиками в тот роковой день? Или даже не только его одного — ведь кто знает, сколько людей после Гэлбрайта могли заказать ту пиццу… Это, думал инспектор, в том случае, если наркотик был добавлен на этапе приготовления пищи — но опять же, с чего бы поварам на хлебозаводе (или в какой-нибудь пиццерии) вдруг ни с того ни с сего подмешивать психотропное соединение прямо в тесто блюда? Хотя, конечно, всякое может случиться в Америке…
Затем мысли инспектора обратились к пиву, которое он также заказал во всё том же баре. Бармен вытащил эту бутылку из-под стойки, что уже тогда показалась Гэлбрайту несколько подозрительным. В отличие от пиццы, в пиво можно было легко добавить щепотку галлюциногена и, подождав, пока он растворится, подать клиенту. Здесь также могло сыграть на руку то, что инспектор попросил подогреть напиток — даже если крупинки вещества всё ещё были видны в холодном пиве, то при нагревании галлюциноген — если он и вправду там был — мог окончательно уйти в жидкость. Но опять же, постоянный клиент и наркотик, это как-то не сочетается…
Съев все сосиски, Гэлбрайт поставил на плиту джезву — он любил заканчивать завтрак кружкой бодрящего напитка. «Бог с ним, с этим баром», — подумал он. Но как еще гипотетический наркотик мог попасть в его организм? Ему пришла в голову идея, отдающая откровенной шизофренией, что наркотик, изменяющий сознание, находился не абы где, но в том самом графине, который стоял на столе в кабинете господина главного инспектора Сеймура в тот момент, когда Фаркрафт рассказывал о своем расследовании. Бредовость такой гипотезы заключалась в том, что, как считал Гэлбрайт, ещё не был изобретен препарат, который проявлял бы себя не сразу после попадания в организм человека, но лишь только на следующий день, да еще и в очень подходящем для этого месте — в тупике, вдали от посторонних…
Инспектор вовремя снял джезву с плиты — пена, пузырящаяся из горлышка, чуть не залила горелку. Наполнив маленькую кофейную чашечку до краев, Гэлбрайт стал ждать, пока напиток немного остынет, потому что не было никакого удовольствия обжигать язык, когда главное в кофе (после аромата, конечно) — это его неописуемый тонкий вкус. Гэлбрайту никогда не нравилось пить чай — скажем так, он даже презирал его, называя «травяным отваром для людей без вкуса». Инспектор полез в холодильник за сливками — увы, на дне картонной упаковки не осталось ни капли. Ничего не поделаешь, придется пить пустой кофе, подумал он, бросая пустую упаковку в мусорное ведро, которое стояло под раковиной.
Инспектор окончательно зашёл в тупик в своем анализе того, что привело его к той галлюцинации в переулке. Его чрезмерно рациональное мышление не позволяло ему посчитать это событие за мистическое чудо, и поэтому теория о наркотиках развалилась подобно стеклянной вазе, упавшей на пол. Гэлбрайт, выпив первую чашку кофе, уже потянулся было за джезвой, чтобы налить ещё одну, но звонок телефона, донёсшийся из соседней комнаты, заставил его встать из-за стола. Он подошел к телефону и снял трубку.
— Алло! Выходите на улицу, внизу вас ждет машина, — торопливо чеканил слова незнакомый ему голос.
— Боюсь, вы совершили ошибку… — недовольно начал Гэлбрайт, который был совсем не рад, что его отвлекли от употребления кофе.
— Никакой ошибки нет, инспектор! — прервал его звонивший. — Диспетчерский звонок из района Паркроуз, говорят, самоубийство. Парамедики уже прибыли на место происшествия и ждут полицию.
— Хорошо, дайте мне минутку, — с этими словами он повесил трубку.