— Нет, — коротко и четко произнесла девочка.
— Совсем никаких? Ладно, не близких, просто знакомых?
— Ну правда нет! — девочка почти кричала.
Лицо Делии внезапно заострилось и приняло выражение недовольства. Она даже топнула ножкой, отчего Гэлбрайт сделал шаг назад.
— Хорошо, Делия, я понял, — успокаивающим тоном ответил он.
Затем инспектор вытянулся во весь рост и повернулся к доктору:
— Дела плохи. Видимо, в это дело придется подключить органы опеки.
— Не смотри на мир так мрачно, — без тени грусти ответил доктор, — мы ведь ещё не отправляли запрос на поиск её родственников. Молодая леди, возможно, не знала о существовании своих двоюродных братьев и сестёр, но это не значит, что она одна в этом мире.
— Ты оптимист, Мэтт, мне это в тебе всегда нравилось, но тут такой случай…
— Ещё не все потеряно, дружище.
— Как хочешь. Но все же, куда нам её поместить до выяснения обстоятельств?
— Ты можешь поговорить с той женщиной, свидетельницей. Мне показалось, что они с девочкой хорошо знали друг друга.
«Хорошая идея», — подумал Гэлбрайт, — «но куда она делась?». Инспектор подошёл к выходу из дома и крикнул молодому сержанту, стоявшему во дворе у ворот:
— Сержант Соссюр, вы не знаете, куда пошла та женщина?
— Какая именно, господин инспектор?
— Ну, с платком на голове…
— Вы имеете в виду Эльзебет Розелье? Она вышла за ворота, и её след простыл.
— Да, лучше и быть не может…
Гэлбрайт обернулся, но Делии в холле не было.
— Мэтт, где ребёнок? — спросил он доктора с озабоченной интонацией.
— Девочка поднялась наверх, — ответил доктор, не замечая состояния инспектора, — она сказала, что хочет переодеться.
— Хорошо, — успокоился Гэлбрайт, — я пока отойду.
Сказав это, он вошел в ванную комнату, совмещавшую в себе ванну и туалет. Сделав свои грязные делишки, он вымыл руки и вышел обратно. За то время, что инспектор провел в ванне, Делия уже успела спуститья в холл и теперь стояла рядом с зеркалом. Мэтт говорил чистую правду — малышка и вправду сменила платье и теперь была одета в синие брюки и бежевую куртку на молнии, под которой виднелась розовая рубашка.
— Куда ты направилась, если не секрет? — Гэлбрайт был немного удивлен её сменой одежды.
Девочка, положив расческу на столик, стоявший у зеркала, отвернулась от своего отражения и посмотрела на мужчину с некоторым удивлением.
— Я что, не пойду с вами? — спросила она, слегка наклонив свою голову на правое плечо.
— Ну, знаешь… — инспектор замялся.
Но тут к Гэлбрайту подошел человек из Федерального бюро расследований. Его словно подменили — теперь этот высокий юноша производил впечатление не сурового полицейского, но тихого ученика кадетского училища. Он обратился к инспектору с уважением:
— Господин инспектор, пока вы были в ванной, наверху зазвонил телефон. Я поднял трубку и мне было приказано доложить вам, чтобы вы немедленно прибыли в полицейское управление.
— Любопытно… — услышав это, Гэлбрайт снова приготовился к худшему. — Звонивший не представился?
— Нет, но по голосу я определил, что он был в возрасте, — послушно ответил агент.
«Это Сеймур, без сомнений», — с некоторым недовольством подумал Гэлбрайт. «Неужели господину главному инспектору так скучно, что он сначала зовёт меня к себе домой, а потом на следующий день в офис?»
— Принято, — Гэлбрайт подошел вплотную к агенту, — а теперь послушай меня. Если уж мне сейчас приказали идти, то я не смею ослушаться приказов начальства, но я хочу, чтобы ты зарубил себе на носу одну вещь, — при этом Гэлбрайт сжал кулаки, — если в твою глупую башку снова придет мысль нагрубить этой девочке, то я клянусь, что я из под земли тебя достану. Понял? — сказал он, гневно сверкнув глазами.
— Так держать, господин инспектор! — ответил агент с такой интонацией, как будто ему сообщили хорошие новости.
— Что ж, свободен, — успокоился Гэлбрайт и разжал кулаки.
Человек из Федерального бюро расследований вышел во двор. Гэлбрайт, вздохнув от облегчения, подошел к прикроватному столику, который стоял рядом с зеркалом. Пока он собирался с мыслями, его взгляд вдруг упал на фотографию, лежавшую там среди глиняных кошечек и искусственных ягод. На этой фотографии были запечатлены все трое из этой семьи — мистер Йонс в строгом чёрном костюме и по его левую руку — миссис Йонс в подвенечном платье. Женщина держала на руках завернутого в пеленки младенца — как сразу понял инспектор, саму Делию. В правом нижнем углу фотографии стояла дата — 20 мая 1981 года. Любопытно, подумал он, оказывается, родители Делии решили расписаться только после её рождения…