Выйдя на улицу, инспектор обратил свой взор на сияющее в небе солнце и быстро направился к метро. Спустившись под землю, ему пришлось три минуты ждать своего поезда. Как только вагон наконец подъехал к станции, он нырнул в открывшиеся двери и, увидев, что все места были заняты, схватился за поручень… Сойдя на нужной станции, Гэлбрайт поднялся наверх вместе со всеми остальными людьми и чуть ли не бегом направился в свое полицейское управление. Когда он почти достиг своей цели, то вдруг увидел розовощекого врача, сидевшего на скамейке под столбом, на котором висел агитационный плакат «Magistratus oportet servire populo» (Полиция должна служить народу).
— Добрый день, Мэтт! — крикнул Гэлбрайт, приближаясь к доктору.
— Привет, — ответил тот бесцветным голосом.
Доктор, опершись обеими руками о скамейку, повернул голову к инспектору, который уже подошел к нему. По внешнему виду Мэтта было сразу было видно, что он был не в настроении, как будто его что-то беспокоило. Это не было хорошим знаком для Гэлбрайта.
— Ты случаем не знаешь, как поживает наша юная леди Йонс?
С этими словами инспектор, в жилах которого под воздействием выпитой бутылки вина, казалось, горел огонь, сел рядом с Мэттом.
— Именно в этом и заключается суть всех вещей, — мрачно сказал доктор, отрешённо глядя куда-то вперёд.
— Я извиняюсь… — Гэлбрайт, который уже начал что-то подозревать, придвинулся поближе к собеседнику.
— Сегодняшние новости на редкость отвратительны… — доктор повернулся к нему, — ты ведь не торопишься, дружище? — его глаза странно сверкнули.
— Нет… Но почему они отвратительны? — инспектор был слегка удивлен.
— Слушай. В общем, когда мы привели девочку сюда, — он кивнул в сторону здания полицейского управления, — она начала жаловаться, ну, как это обычно бывает у женщин… — Мэтт немного смутился.
— Ты хочешь сказать, что у Делии начались месячные? В десять лет? — лицо инспектора вытянулось.
— Да, это редкость, но всё-таки бывает, — поспешно сказал доктор, — но я не об этом собираюсь говорить. Короче говоря, врач Морис подошел к ней, и она начала описывать ему… Вкратце, девочка сказала, что у неё внутри паразит…
— Бредово звучит, — инспектор уронил голову на руки.
— Конечно, она совсем не так выразилась, — защищаясь, сказал Мэтт, — но в общем, Морис забеспокоился и велел отвезти девочку в детскую больницу Рэндалла и вызвался сам сопровождать её по пути.
При этих словах Мэтт перевел дыхание и поднес руку к вспотевшему лбу.
— Продолжай, — поторопил его Гэлбрайт.
— Я могу вспомнить только то, что Морис сам мне рассказал, поскольку я сам не был очевидцем тех событий, — несколько беззаботно ответил его собеседник.
Мэтт, произнеся эти слова тоном комика, ожидающего аплодисментов по окончании своего выступления, высморкался прямо в руку и вытер её о скамейку, в результате чего его сосед невольно отодвинулся. Затем розовощекий доктор продолжил:
— В общем, Морис с Делией приехали в детскую больницу Рэндалла, и там они сразу же отправились на прием к гинекологу. Тот, осмотрев пациентку, сказал, что у неё действительно что-то было внутри…
— Эмм… — Гэлбрайт замер с открытым ртом.
— Нет, это была не беременность, это было нечто иное, — уверенно сказал Мэтт.
Гэлбрайт, которого замечание доктора немного успокоило, спросил его о том, что произошло дальше.
— А потом гинеколог сказал Морису, что они пока положат молодую леди в палату и начнут подготовку к операции по удалению… Чёрт, забыл этот медицинский термин… Но я помню, что, по словам Мориса, этому человеку никогда раньше не приходилось сталкивался с чем-либо подобным за всю свою карьеру.
— Довольно интересная история… — кивнул Гэлбрайт.
— Я ещё не закончил, — сказал Мэтт, — Морис, оставив гинекологу номер своего домашнего телефона, покинул больницу и отправился домой. Это было позавчера.
— Ладно, так что было дальше?
— А вчера ему позвонили поздно вечером — сказали, что уже всё посмотрели и ко всему подготовились, и поэтому завтра маленькой девочке проведут гистерэктомию.
— Что именно? — не понял инспектор.
Гэлбрайту показалось, что он уже встречал такое слово раньше, но забыл его значение.
— Удаление матки, — с мрачной торжественностью ответил Мэтт.
— Бог ты мой! — выкрикнув это, инспектор схватился за голову.