И с тех пор каждый раз, когда перед едой отец говорил, что им нужно прочитать молитву, эта сцена прокручивалась в её голове — и ей казалось, что она снова слышит собственный плач, видит перекошенное от гнева лицо отца и совершенно спокойное и безразличное лицо матери… Растерявшись, девочка дернулась всем своим маленьким телом и заморгала.
— Простите, — тихо прошептала она.
Затем, собравшись с духом, она бросила взгляд в окно, за которым всё еще светило сентябрьское солнце. Яркий свет ударил ей в глаза и ослепил на короткое мгновение, но это не помешало ей поднять руки из-под стола и упереть локти в белую скатерть. Во время этого действия рукава её кардигана слегка опустились вниз, открывая взору окружающих бледную кожу её нежных предплечий. Если бы солнце в тот момент не светило так ярко, то это, вероятно, прошло бы мимо внимания её родителей, но они не могли не заметить, как солнечные блики падали на её нежные руки.
Чтобы не смущать дочь, отец тут же отвел взгляд и уставился в свою тарелку. Мать, напротив, не выдержала и украдкой взглянула на маленькую девочку, которая тем временем сложила хрупкие ручки перед своим чистым личиком, словно пытаясь скрыть охвативший ее стыд. На самом деле она просто приступила к чтению благодати, чем успокоила своего папу, который из уважения к традициям не решался нарушить молчание в данную минуту, хотя до этого момента в его глазах было отчетливо видно легкое раздражение, вызванное её медлительностью и неторопливостью.
Девочка закрыла веки, и вид ярко освещенной столовой мгновенно сменился полной темнотой. На несколько мгновений ей показалось, что она перенеслась в бескрайнюю пустоту, но тихий шепот родителей, которые уже начали произносить слова благодати, вернул ей чувство реальности происходящего. Глубоко вздохнув, девочка сосредоточилась на приятном тепле своих ладоней и, стараясь не повышать голоса, начала тихо читать молитву так, как она её запомнила.
— Приди, Господи Иисусе… — прошептала она первые слова благодати, произнося их немного медленнее, чем обычно, чтобы случайно не совершить ошибку.
Однако, читая молитву, у неё в мыслях было совершенно другое — девочка представила, что видит перед собой дядю Джо, печально смотрящего на неё откуда-то из темноты. Его сомкнутые губы, казалось, задавали ей какой-то вопрос, и она догадалась, о чем он хотел спросить её — она даже давала себе отчет в том, что чувствовала то, что он переживал сейчас, и прекрасно представляла, какая отчаянная боль терзает душу дяди Джо.
«Как поживаешь?», обратилась она к нему. «Я знаю, что ты страдаешь, и мне самой ничуть не лучше. Я понимаю, что отныне мы никогда не будем вместе. Но всё же скажи мне, где ты сейчас?». Увы, ответа не последовало — её взрослый друг только глубоко дышал сквозь стиснутые зубы, крепко прижимая к груди засохший от времени букет георгин — цветов, которые девочка любила заочно, но никогда не держала в руках.
— …будь нашим гостем… — тем временем девочка не забывала читать молитву, сидя за обеденным столом со своими родителями.
«Молчанием делу не поможешь», — продолжила она мысленный диалог со своим другом. «Пожалуйста, пойми, как мне тяжело, когда я не понимаю, что на самом деле с тобой происходит… Ты не мертв, я уверена — ты был где-то изолирован из-за меня, потому что я нарушила правила этого мира… Я хочу точно знать, куда тебя заточили». Джо по-прежнему молчал, но девочка увидела, как после её слов его уголки рта печально опустились вниз, а по его небритой щеке скатилась крохотная мужская слеза.
-..и да будут дары Твои… — маленькая девочка продолжала читать молитву, чувствуя сухость на губах. Кроме того, она почувствовала на своем лице чей-то взгляд, который внимательно всматривался в неё, но она не придала этому значения, потому что чтение благодати требовало полной концентрации.
«Это нехороший ход с твоей стороны», — с некоторым упреком обратилась она к Джо. «Ты исчез настолько внезапно, что я даже не успела смириться с мыслью, что теперь мне придется жить без твоих рассказов, советов и понимания. Жаль, что я так и не узнала, что именно стало причиной твоего исчезновения. Мне что-то подсказывает, что во всем виноваты глупые взрослые — это они сделали из тебя злодея, даже толком не разобравшись в том, кто ты есть на самом деле… Или, может быть, они поняли, насколько ничтожны их знания по сравнению с твоими, после чего решили избавиться от тебя». После этих слов девочка увидела, как Джо вытер слезы свободной рукой и слабо улыбнулся ей, слегка кивнул в ответ — видимо, ему нравилось то, что она говорила, но по-прежнему с его губ не сорвалось ни единого слова.